Бульон терзаний
Шрифт:
Они пересели за столик Марии Антуанетты, отхлебнули по глотку. Помолчали.
– Ну вот, – сказал Таир, – я тебе сейчас расскажу, почему я в этот спектакль угодил.
Он сделал еще глоток, закатил глаза к потолку, как сказитель – Владимир мысленно поместил ему в руки восточный народный трехструнный инструмент, – глубоко вздохнул и начал рассказ.
Давным-давно, а когда точно – никто уже не помнит, дальний пращур Таира совершил какое-то нехорошее дело. Назовем его «финансовая махинация». За давностью лет все уже позабыли, что же это было: взял в долг и не вернул, утащил что-то у соседа или обманул простодушного. Точно известно: никого он не убивал, с ножом к горлу не подступал, чужих домов не поджигал, чужих
Он-то не задумался, а его потомки до сих пор расхлебывают последствия. В семье бедняги, потерпевшего от «финансовой махинации», жила то ли зловещая старуха, то ли мудрая дева, то ли слепой вещий старец, то ли чудесный ребенок. Назовем его «родственник жертвы, наделенный сверхъестественной силой». И вот этот родственник, узнав о случившемся, вознегодовал и проклял дальнего предка Таира страшным проклятием, которое уже нельзя было отменить. И тут же упал замертво, чем скрепил свои слова.
В переводе на русский язык проклятие звучало примерно так: «Чтоб тебе, и твоим сыновьям, и внукам, и их сыновьям, и их внукам, и их сыновьям, и их внукам – и так много-много раз, сколько точно, никто не догадался сосчитать, – так вот, чтоб им работать, не покладая рук, в поте лица, а зарабатывать совсем чуть-чуть, ровно столько, чтобы хватило не умереть с голоду!»
«И что ты думаешь? – это Таир у Владимира спросил. – Так все и случилось!»
Сколько бы ни работали его предки, денег у них не прибавлялось. Только к старости удавалось главе семейства кое-что скопить, жениться на какой-нибудь доброй бедной девушке, продолжить свой род – и умереть, оставив детям в наследство одни долги да семейное проклятие. Кому-то из прадедов Таирова отца удалось встретиться с мудрым старцем, который пошептал пошептал и чуть облегчил беду: с тех пор в роду Алиевых рождались в основном девочки, на которых проклятие не распространяется. Стало ли это облегчением – вопрос спорный. Девочки ведь вырастают, становятся девушками. Их надо выдавать замуж. А для этого нужно приданое. А над братьями висит семейное проклятие. А братьев мало.
Таир – единственный брат трех своих сестер. Двух он уже замуж выдал, осталась последняя, и тогда он свободен. Забросит дипломы и прочие подработки. Оставит только «Мир элитной мебели». Это ж мечта, а не работа: знай развози по адресам заказы, с людьми общайся, в пробках медитируй. Или скачай в Сети лекции по разным наукам и слушай, образовывайся. В свободное время можно встречаться с девушками, гулять или пить чай с шоколадными конфетами. А семью заводить он не станет. Не передаст проклятие Алиевых дальше, оставит его у себя.
Но пока до свободы еще далеко – сестре на приданое надо собирать. И Таир берется за любую работу: дипломы пишет, массаж делает, ремонтирует все, что попросят. Но семейное проклятие неумолимо: за работу ему платят очень мало, часто обманывают, случается, что он за свой труд вовсе ни копейки не получает. А работает он всегда на совесть. Это тоже семейное. Но не проклятие, а так, издержки воспитания.
– И какое отношение к семейному проклятию имеет участие в спектакле? – с интересом спросил Владимир.
– Отношение такое, что мне в спектакле работать придется. Само собой ничего не сделается. А платить за это никто не будет. Говорят, руководство для нас развлечение придумало и культурно развивает. Может, так оно и есть. Может, кому-то это на пользу. А лично я потрачу на спектакль силы и время, а денег не будет.
– Тогда зачем ты попросил роль главного злодея? Взял бы второстепенную. Меньше работы.
– Это отдельная история. Насчет проклятия ты понял уже, да? Никуда от него не деться, никому. Когда я был маленький, то услышал один разговор бабушки с моим отцом. Отец работал в НИИ, изучал свойства тканей. Сейчас его разработки используют на Западе, деньги получает кто-то другой, ну не суть. А тогда он только-только начинал, но его открытиями уже пользовался начальник. А отцу все время давали грамоты и дипломы. Он их в туалете вешал на стену. В тот день он вернулся с работы, повесил в туалете новую грамоту и прошел в общую комнату. И тут подошла бабушка и сказала то, что я навсегда запомнил. Она сказала отцу: «Ты не понимаешь сути людей, которые тебя обманывают. Поэтому они тебя все время обманывают. А надо понимать. Надо даже самому немного быть таким – и тогда тебя не будут обманывать. А когда будут, ты это увидишь сразу».
– Какая мудрая бабушка. И при чем тут роль Загорецкого?
– Он же мошенник. Я буду играть его и стану немножко как он. Научусь понимать таких людей. И тогда меня меньше будут обманывать.
– Очень уж затейливо, – заметил Владимир. – Может, я тебя просто освобожу от этого спектакля? Скажу, я еще раз прослушал Таира и понял, что он не годится. Мне поверят. А на Загорецкого возьмем этого, как его, – он сверился со своим списком, – Горюнина. Интересный получится образ. А то его роль я все равно до одной фразы сократил, отдадим кому-нибудь из гостей.
– Не надо меня освобождать. Я сегодня заметил: если выехать со склада пораньше, сославшись на пробки, то можно без пробок очень быстро сюда доехать. И заниматься своим делом. А на складе диплом особо не попишешь, там у нас быстро к делу пристроят.
Они допили чай. Владимир посмотрел на часы и сказал:
– Извини, но сейчас я тебя тоже к делу пристрою. Вот эти столики – раз, два, три, четыре… и хватит, пожалуй, – надо сдвинуть в один длинный стол и поставить в центре. Чтоб мы все за ним смогли сесть и вместе почитать. Давай вдвоем это сделаем, чтоб время потом не терять?
Стоило им только сдвинуть столы и отойти в сторону полюбоваться своей работой, как вбежала Нина.
– Народ уже идет по коридору, скоро будут здесь. А мне еще надо распечатать роли! Без меня не начинайте, – и умчалась.
Народ явился следом.
Первым, чеканя шаг, вошел Компетентный Борис. Поздоровался. Оглядел комнату, убавил свет, выключил кондиционер, приоткрыл форточку. Сел. Следом впорхнули стайкой княжны. За ними явилась их матушка-княгиня из бухгалтерии. Прикрыла форточку. Включила кондиционер. Налила себе воды, выпила мелкими глотками. Села и стала обмахиваться платком. Прискакал компьютерный гений Федя, раздвинул жалюзи. За ним вошел Эдуард, прибавил верхний свет. Вплыла Елена, сдвинула жалюзи и княжон, чтобы сесть во главе стола. Появился Петр Светозарович. Выключил кондиционер. Завладел стулом печального Горюнина, вынудив того пересесть поближе к княжнам. Владимир следил за манипуляциями сотрудников с большим интересом. Когда все были в сборе, он встал с места, снова включил кондиционер и слегка убавил свет по краям помещения. Тем временем артисты разглядывали друг друга. Список участников обнародовать не стали, Нина каждому лично прислала на рабочую почту стандартное письмо: «Поздравляю, вы приняты на такую-то роль в спектакле „Возвращение Чацкого“ (по пьесе Грибоедова „Горе от ума“). Первая встреча состоится в 18.00 такого-то числа в таком-то кабинете».
Наконец и она сама вбежала с пачкой еще горячих листов.
– Я буду сортировать роли, а вы начинайте, – кивнула она Владимиру.
«Королева разрешила», мысленно усмехнулся тот, а вслух сказал:
– Поздравляю вас, дорогие коллеги. Ибо с этого мгновения мы с вами – коллеги. То есть актеры. И пусть для вас это только хобби, а для меня – призвание, пусть вы еще ничего не знаете об этом ремесле, а я, признаться, знаю о нем слишком много, и все-таки мы…
– Прошу прощения, – подал голос Компетентный Борис, – но мне в девять надо быть на встрече с нашим партнером. Давайте сразу к делу.