Бум
Шрифт:
На этом вновь запись оборвались.
Москва, наши и не наши дни
Кажется, история вновь встала на путь истинный. В дневнике Поля мы уже
читали о том, что он с друзьями посетил Настину родственницу, а та вручила
им шкатулку с драгоценностями. Значит, всё будет в порядке, и теперь
беспокоиться не о чем. Впрочем, я не совсем права: события поменялись
местами. Настя посетила тётушку до отъезда из Москвы. В то время Поль не
был
Значит, мы всё же изменили ход событий и теперь следует их
подкорректировать.
Между тем Женевьева зачем-то включила телевизор и упорхнула на кухню:
как же, перекусить дело святое. Я решила сменить платье, и стала
переодеваться. Тут мне показалось, будто кто-то пристально наблюдает за
мной. Затем это чувство исчезло, словно наблюдавший за мной человек
отвернулся или закрыл глаза. Я была уверена, что в комнате кроме меня
никого нет. Оглянувшись, увидела лишь работающий телевизор. Внезапно
мелькнуло мужское лицо, напомнившее мне кого-то хорошо знакомого, и тут
же исчезло. Нет, не может этого быть! Как мне показалось, это был Жэкин
родственник. Отогнав запутавшиеся мысли, накинула халат и прошла на
кухню, где Женевьева колдовала над замысловатой сервировкой стола.
– Маш, я тут немного пошарила в холодильнике. Ты не против? – и, не
дождавшись ответа, продолжила кромсать сервелат, - принеси нашу
бутылочку, она где-то в гостиной. Следует подлечить расшатавшиеся нервы.
Пришлось возвращаться. Нашла початую бутылку красного и тут меня
буквально оглушила телефонная трель. Я едва не уронила напиток. Поставив
бутылку, принялась искать мобильник, который обнаружился под
журнальным столиком.
– Я вас слушаю, - прервала тоскливое завывание супермодной мелодии, -
говорите.
– Мария?
– Она самая.
– Вас беспокоят из Первой городской. Родственник вашей подруги не у вас?
– Нет, пока не появлялся.
Оказалось, исчез Поль, оставив в палате медальон.
– У нас как раз вызов в ваш дом, - продолжили на том конце, - мы могли бы
привезти вещь вашего родственника.
Я кивнула, затем ответила, что буду признательна. Действительно минут
через двадцать в дверь позвонили и молоденький санитар протянул мне
злополучное украшение.
– Женька, – крикнула я в пустоту, - иди, забирай своё наследство.
– Что ещё случилось? – жуя огурец, в коридоре показалась Женевьева.
– Забирай. Это, по-моему, твоё, - я протянула ей медальон.
– Действительно мой. Откуда он? – подруга откинула крышку, и тут меня
ослепил яркий
– Опять лампочки перегорели. Второй раз за неделю - подумала я, пытаясь
вспомнить, где лежат запасные.
Однако меня окружал не интерьер моей уютной квартиры, а какой-то унылый
запущенный пыльный двор. Рядом возвышалась Женевьева, в задумчивости
догрызая огурец.
– Маш, мы где?
– Хотелось бы и мне знать.
– Слушай, я там сервилатик покрошила, а тут, на тебе, облом!
Моё внимание привлекло несколько фигур, промелькнувших за забором. В
одной из них я узнала Поля, за ним, вероятно, следовали Шарль и Анастасия.
А вот четвёртого я раньше никогда не встречала.
– Женька, ты видела?
– Что видела?
– Деда своего.
– Где? – Женевьева завертела головой, поворачиваясь в разные стороны, -
здесь никого нет.
– Вон, смотри, - я указала на людей, пересекавших улицу, - давай за ними.
Смотри, чтобы нас не заметили.
Мы, скрываясь за кустами, проследовали за Полем и его спутниками. Вскоре
они подошли к особняку, выглядевшему нелепо на фоне всеобщего
запустения.
– Кажется, я знаю, куда они пришли, - Женевьева посмотрела на меня, -
вспомни, в дневнике говорилось, что Анастасия должна была отправиться в
гости к своей тётке. Скорее всего, они к ней и заявились. Что будем делать?
– Не знаю, не знаю. Внутрь нам не попасть, а если и удастся, то нас там никто
не ждёт.
– Ты права, давай посмотрим, может, что и заметим, а потом будем
действовать по обстановке.
Мы стали пробираться сквозь заросли какого-то экзотического кустарника,
пока не услышали звуки, доносившиеся из открытого окна. Подойдя
поближе, узнали голос Поля. Затем раздался незнакомый женский. Заглянуть
в окно никак не удавалось. Вскоре голоса удалились и на некоторое время
исчезли. Затем раздались снова, а мы смогли незаметно приблизиться к окну,
из которого слышались разговор. Мне удалось найти пару кирпичей. Их я и
положила под окно, затем взгромоздившись на них, смогла заглянуть в
комнату. На диване сидел Поль, рядом в разбитой раме у стены стоял какой-
то портрет. За столом расположилась женщина, а вот, кто это был,
рассмотреть не удалось. Что-то очень знакомое было в её фигуре, но вот что?
Женщина заговорила и протянула Полю конверт. Тот хотел открыть его, но та
жестом показала, что делать этого не стоит. Поль что-то сказал, и я поняла,
что речь шла о Женевьеве. Женщина поднялась с кресла, подошла к окну,