Бум
Шрифт:
Настю с родителями в безопасное место. Сами же с остатками армии решили
пробираться во Францию, чтобы завершить все свои дела, а затем вернуться в
Россию и отыскать Анастасию. Та, как я уже знал, ждала ребёнка. Друг
светился от счастья. Как же, скоро он должен стать отцом. Я надеялся, если
не встречу Женевьеву на родине, вернусь в Россию и приложу все усилия,
чтобы найти её там. Мы отправились в усадьбу и стали готовиться к отъезду,
вернее,
Думал вернуться триумфатором, а вернусь жалким, беглецом».
На этом запись оборвалась, и я отложила дневник. Значит, Зинаида осталась
там, в Москве. Смогла ли она выжить во время пожара? Думаю, да, если на
выставке мы видели её портрет. Надо будет ещё раз съездить в музей и
поподробнее расспросить о картине. Вскоре вернулась Женевьева и мы,
позвав наших мужчин, приступили к составлению планов на будущее. Надо
найти постер, заимствованный мной в Пушкинском. Он - наша надежда на
конструктивный разговор с сотрудниками музея. Однако его нигде не было,
словно кто-то специально спрятал картинку от нас.
Мишель попросил посмотреть привезённый Женевьевой перстень. Та
достала его из сумочки и протянула юноше.
– Неплохо было бы сравнить с книгой, – рассмотрев внимательно
драгоценность, предложил он.
Мы отыскали рисунок, и тут нас ждал сюрприз: под рисунком появилась
новая надпись «Возьми кольцо с собой. Оно покажет верный путь».
Так, становится всё интереснее. Перевернув страницу назад, я заметила, что
произошли изменения и на рисунке с изображением женщины. Она опустила
руку, оставив лицо открытым, но самого лица не было видно, можно было
лишь угадать отдельные черты, чем-то напоминавшие Женевьеву.
– Значит, так, послезавтра едем в усадьбу и идём в церковь, - начал Сергей
Павлович, - мы тут с Женевьвой решили венчаться и следует договориться о
дне бракосочетания с местным священником.
Я посмотрела на подругу, та утвердительно кивнула.
– Думаю, на месте всё прояснится, - продолжил Сергей, - следует взять с
собой и книгу. Возможно, появятся новые рисунки и надписи.
На том и порешили. На следующий день, так и не обнаружив постер с
портретом Зинаиды, всей компанией отправились в музей Пушкина на
Волхонке. Выставка французской живописи 19 века всё ещё
функционировала. Дождались одиннадцати часов и первыми вошли в
выставочные залы.
– Давай, скорее, нигде не задерживайся, - поторопила Женевьева, - мы всё тут
уже видели, а нам нужен Зинкин портрет. Вот он, долгожданный зал.
замерла в ступоре: портрета на стене не было. Подойдя к смотрительнице,
поинтересовалась, куда пропала картина. Старушка с изумлением посмотрела
на меня и сказала, что в этом зале никаких портретов и в помине не было.
– Вы, наверное, видите, здесь выставлена лишь пейзажная живопись, а
портреты в соседнем зале.
Поблагодарив смотрительницу, поспешили в указанном направлении. Опять
ничего. Мы же видели картину. Сначала она исчезла из музея 1812 года, затем
появилась в музее Пушкина, и вот, снова исчезла. Остаётся догадываться, что
история сделала новый виток. Ведь Мишель попал в будущее, а Зинаида
осталась там, в Москве 1812 года. Теперь у нас ещё одна цель, вернуть
Мишеля в его время и воссоединить с нашей подругой. Будем действовать.
На всякий случай посетили музей 1812 года, из которого Сергея с Мишелем
удалось увести с большим трудом. Они увидели привычные для них
предметы и даже выявили некоторые неточности в описании ряда экспонатов.
Домой вернулись лишь ближе к вечеру, поужинали, а я отправилась к соседу
с просьбой отвезти нас за город. Валентин с радостью согласился и уже на
следующий день его авто ожидало нас у подъезда. Доставив нас к месту,
Валентин поинтересовался, подождать ли нас. Я сказала, возможно,
задержимся до вечера. Сосед согласился, заявив, что дома жена опять пилить
будет, а тут он прогуляется, в парке нас подождёт.
До усадьбы решили пройтись пешком. Дойдя до музея, выяснили, что тот
наконец-то заработал. Сергей упросил нас зайти внутрь, ему захотелось
побывать у себя дома. Слава богу, в залах были старушки-смотрительницы,
директор, как я узнала, уехала по делам в Москву. Так что Сергея никто не
сможет опознать. Войдя внутрь, он уверенно переходил из зала в зал, всё для
него было знакомым. Увидев портрет маленькой девочки, смахнул
набежавшую слезу:
– Это младшая сестрёнка, Леночка. У меня ведь три сестры и два брата. Я
старший в семье. Где-то теперь они? Когда я уезжал из дома, отец хотел
вывести семью в Петербург, где у нас дом на Садовой. Успели ли они уехать?
Я вот случайно в Москве задержался, поехал за батюшкиной сестрой, чтобы
привезти её к нам в имение, но не успел. Войска Наполеона уже заняли
столицу, а тётушку я так и не нашёл. Слуги сказали, что ещё накануне с
семьёй та выехала из Москвы, а вот куда, никто не знает. Меня, как и вас,