Бум
Шрифт:
неисследованную часть помещения, где и нашли подходящее место для
тайника. Шкатулку поместили в нишу, затем заложили её кирпичами и
замуровали. Всё, дело сделано. Скоро придётся прощаться с Москвой и
Россией, где я встретил настоящих и преданных друзей. Оставаться в
российской столице не имело больше смысла. На каждом шагу нас
подстерегали опасности. На следующий день мы решили подготовиться к
отъезду и ближе к вечеру покинуть Москву, но сделать
Прибежал взволнованный Шарль и чуть не плача сказал, что Настенька
заболела, и отъезд придётся на время отложить. Я пошёл проведать девушку.
Она вся горела, и я испугался, уж не лихорадка ли это. Около девушки
хлопотали дворовые девки, но ничем помочь ей не могли.
На следующее утро положение Насти стало угрожающим: девушка металась
в бреду, никого не узнавая. Шарль осунулся, под глазами залегли тёмные
круги. Он подошёл ко мне и, заглянув в глаза, спросил, верю ли я, что Настя
поправится? Я лишь кивнул и отвернулся, чтобы друг не заметил моих слёз.
Мне казалось, что надо готовиться к худшему. От грустных мыслей меня
оторвал один из слуг, сообщивший, что прибыла девушка, когда-то
проживавшая в этом доме, и просит встречи со мной.
Я вышел во двор узнать, кто пришёл.
Увидев девушку, вспомнил, её звали Зинаидой, и видел её в компании
Женевьевы.
– Что вам угодно сударыня? Сейчас не лучшее время для визитов, - я был не в
настроении вести беседу.
Однако она не обиделась, а сказала, что видела странный сон, будто бы Настя
захворала. Она так и выразилась – захворала. Я с удивлением взглянул на неё.
Ещё одна пророчица? Не похоже, слишком уж серьёзный был у неё взгляд.
– Что вы молчите, сударь или я ошиблась?
– Нет, - с трудом выдавил я, - она при смерти. Идите, взгляните, если не
верите.
Зинаида поторопилась войти в дом и, нигде не задерживаясь, словно знала,
где находится Анастасия, влетела к ней в комнату. Я попытался остановить
её. Напрасно. Она подошла к кровати, пощупала лоб больной, покачала
головой и велела принести тёплой воды.
– Идите же, Поль, поторопитесь. Дорога каждая минута.
Я ретировался на кухню. Когда вернулся, застал странную картину. Зинаида
наклонилась над Настей и держала в руках какую-то странную прозрачную
колбу. Затем похлопала девушку по руке и приложила эту колбу к локтевому
сгибу. На кончике колбы виднелась металлическая игла, Зинаида ввела её в
вену, нажала на поршень и жидкость, находившаяся в трубке, вошла внутрь.
Где-то я подобное уже видел. Да это было в моём странном сне, когда мне к
руке
Неужели то был не сон? Вначале я хотел помешать Зинаиде, но потом ко мне
пришло спокойствие и понимание того, что всё должно кончиться
благополучно. Закончив, моя гостья поднялась, подошла ко мне и протянула
нечто, похожее на белые пуговицы, только очень маленькие.
– Вот это, - она вложила мне в руку пуговки, - давайте Насте по одной штуке
три раза в день. Вечером приготовьте ей чаю с малиновым вареньем, а там
всё образумится.
Я не успел поблагодарить Зинаиду, поскольку Настя приоткрыла глаза и едва
слышно спросила, где Шарль. Я был на седьмом небе от счастья: жена моего
друга пришла в себя. Надо скорее найти его и сообщить эту радостную весть.
Я выбежал из комнаты, чтобы найти друга. Его обнаружил в беседке, где он
впервые заговорил с Анастасией.
– Что, что случилось?
– увидев меня, обеспокоенно вскрикнул он.
Я поспешил обрадовать Шарля:
– Настя пришла в себя и спросила о тебе.
Шарль, закрыв лицо руками, зарыдал. Я обнял его и стал успокаивать.
Наконец он пришёл в себя и поспешил к жене, а я, вспомнив о гостье,
постарался найти женщину, но та исчезла.
Очень странно, впервые я увидел её с подругами в лесу, когда пытался спасти
Шарля. Видел я её и с Женевьевой. Оставалась одна ниточка, связывающая
меня с прошлой жизнью, но сегодня и эта хрупкая связь оборвалась: Зинаида
пропала, и я не знаю, где она и где моя невеста.
С этого дня Настенька пошла на поправку, Шарль ходил сам не свой, радуясь
жизни.
Наше пребывание в Москве становилось всё более небезопасным.
Участились набеги мародёров на усадьбу. Пока нам удавалось сдерживать эти
дикие вылазки солдат некогда могучей и непобедимой армии.
Кремль был окружён целым морем пламени; оно угрожало всем воротам,
ведущим в город, который был объят волнами огненного моря. Городские
улицы невозможно было узнать, они исчезали в дыму и развалинах. Лишь в
отдельных местах оставались островки былого благополучия. Удушливый
воздух, горячий пепел и вырывавшееся отовсюду пламя спирали дыхание,
короткое, сухое, стесненное и подавляемое дымом. Император пытался
выйти из Кремля, но это ему не удавалось. Пламя подбиралось и к нашему
мирному островку. Надо было срочно покидать город. В одну из ночей, была
середина сентября, мы собрали самое необходимое. Нам удалось вывезти