Бумажная Деревня
Шрифт:
Рю отправился в кабинет, заранее готовый к немыслимому нагоняю.
Кабинет директора сверкал лакированным тёмным деревом и золочёным письменным набором под малахит. Илларион Робертович рылся в сейфе спиной к двери.
В Республике Корея он стажировался по протестантской линии. И провёл это время с пользой - ходил на митинги и фуршеты и пикетировал японское посольство по токтоскому вопросу.
– Это кто?- спросил Ким.
– Меня к вам вызвали.
– Так-так-так... Это ты с учителем скандалил?
– Я не скандалил с учителем.
–
– Ну, а что я сделаю, если не скандалил?
– Короче, я занят. Приходи с родителями, понятно?
– А у меня папа и мама очень заняты.
– А старшие живы?
– Ну, могу дедушку привести,- меланхолически заявил Рю,- у него боевые награды есть, он и не такое выдерживал.
– Вот, боевые награды у дедушки. А ты его позоришь, понятно? Ты хоть знаешь какие у него боевые награды?
– Военная Медаль Почёта за участие в китайском инциденте,- отрапортовал Рю,- Наградной лист Японской Императорской Армии по Квантунской группировке номер 567. С красной печатью его императорского величества Хирохито.
– ВОН ПОШЁЛ, ПОНЯТНО!
И чуть не запустил в младшего Мураками папкой с годовыми отчётами.
"Да уж,- грустно думал Рю, шагая по гулкому коридору,- Вот ты какое, эхо войны"
11. Под каштанами
Как вышло, что Рю в тот день опять встретил Риту? Как обычно - то есть случайно.
На урок после директора не хотелось. К тому же, это была история, а истории наш герой любил только придуманные. Поэтому Рю решил, что ему ну просто необходимо прогуляться для успокоения нервов. Да ещё в столовой хор репетировал ту самую песню на слова Мандельштама и драл душу непрошеными намёками:
Чародей мешал тайком с молоком
Розы черные,лиловые
И жемчужным порошком и пушком
Вызвал щеки холодовые,
Вызвал губы шепотком...
Как досталась - развяжи, развяжи -
Красота такая галочья
От индейского раджи, от раджи
Алексею, что ль, Михалычу, -
Волга, вызнай и скажи.
Ноги сами вынесли на Бульвар Психонавтов. Может, его тянуло посмотреть на её дом и немножечко погрустить? Но мне всё-таки кажется, это была случайность. Он же совсем рядом, этот бульвар, в одном квартале.
И вот он сворачивает на бульвар, а там - Джим Моррисон. Портфель-барсук степенно плыл верхом на хозяйке. Рю показалось, что Джим даже махнул ему лапой.
Младший Мураками пошёл за ним, стараясь держатся тени.
Тополя на Психонавтов были тогда высоченные и каждое лето заполоняли окрестности клубками белого пуха.
Барсук свернул к библиотеке. Рю - за ним.
Перед входом, над которым проволочный человек покорял такой же проволочный космос, был крошечный скверик. Четыре скамейки под разросшими каштанами
Рю решил, то это и есть те самые закоренелые телефонные хулиганы.
– А где Артур?
– Пока не пришёл,- ответил высокий красавец с пылающе-рыжими волосами,- Наверное, хулиганствами занят.
– Ну не хулиганствами,- улыбнулась Рита,- Это такой вид искусства, очень модный сейчас в Америке. Называется пранк.
– Это как акционизм, что-ли?- осведомилась плечистая девица, на вид - типичная лиса.
– Ну, наверное. Я в этом не разбираюсь.
– Я слышала, что на Утюгах какая-то известная жертва живёт,- сообщила лиса,- и к ней Артур с друзьями даже в гости пришёл. Думали, она с топором будет гоняться, но нет - такая разговорчивая хитрая бабушка, пригласила домой, чай поставила. Вышла во двор за водой - и вдруг дверь заперла. И давай объяснять подъехавшему участковому - она его заранее вызвонила - что у неё сейчас полный дом проклятых телефонных хулиганов и вот сейчас она напишет заявление на пятнадцати листах, потому что угрозы -- это очень большое дело!
Рита прыснула.
– Пришли посмотреть на жертву,- заметил рыжий,- но оказалось, что жертвы - это они и есть. В этом есть дзен!
– Ну нет,- не выдержал Рю,- Это ещё не дзен. Дзен - про другое.
– Вот как! А ты откуда знаешь?
– Ну я же японец,- ответил наш герой, выступая из тени,- мне положено в этом разбираться. Ну или хотя бы делать вид.
Вот так и вышло, что Рю познакомился с Вилк-Берестейским.
Как же мне рассказать про Вилк-Берестейского, чтобы и правдиво, и понятно, и он мне потом голову не оторвал?
Нужно ли начинать рассказ с его деда? Дед этот был тот ещё жук! Жил он в окрестностях совсем другого Бреста, который на польской границе и, если сопоставлять его с Брестом-Дальним, то можно назвать, скажем, Брест-Ближний. При поляках старший Вилк-Берестейский закончил гимназию и уехал на заработки за океан (что для тогдашних Польши было, судя по классической литературе, обычное дело). В США был грузчиком, в Канаде - докером. На вырученные деньги купил в 1938 целый хутор под Малоритой. А через год пришла советская власть и благодарные односельчане немедленно накатали целую пачку доносов, что он канадский шпион, католический выкрест и кровосос трудового народа.
И вот старшего Вилк-Берестейского раскулачили и отправили на своей же телеги в Сибирь. Пока доехал - началась война. Не долго думая, он поехал ещё дальше: война всё спишет. И так получилось, что доехал сперва до Бурятии, а уже после войны - и до Дальнего.
Сразу видно, что дедушка был не из тех, кто ищет лёгких путей. Достаточно посмотреть на глобус, чтобы убедиться: из Канады Брест-Дальний был куда ближе!
Так он и жил здесь много лет и никто ему был не указ. Пока молнией не убило.