Бумажная Деревня
Шрифт:
– Общество Чёрного Дракона? Иссуй-Кай?
У Рю засосало под ложечкой -- он, несмотря на происхождение, ни про каких Чёрных Драконов не слыхал.
– Нет, нет.
– Если у вас есть на них выход -- дайте знать. Иссуй-Кай -- это в наше время редкий пример внятной идеологии. Но хотелось бы предостеречь их от сотрудничества с ЛДПР. Этот Жириновский -- он совсем не тот, за кого себя выдаёт!
– Мы... несколько менее радикальная организация.
– Общество японской молодежи? Японская партия подданных Императора?
– Ну нет.
– Неужели партия Комэйто?
– Нет-нет-нет. Мы не берёмся комментировать слухи о нашем сотрудничестве.
– Группа Синего Шторма? Кстати, если есть возможность, передайте Исихаре-сану моё искреннее восхищение.
"Да сколько ж можно партии-то перечислять,- подумал Рю,- Такими темпами мы к вечеру пройдём Строителей Нации и упрёмся прямиком в Татэнокай. Ладно, подскажу"
– Вот вы знаете, физика...
– Знаю. Отупляющая наука.
– Согласен. Но горжусь нашими нобелевскими лауреатами в этой области. Мы ведь тут все патриоты, понимаете, невзирая на репутацию.
– Я понимаю Это потому, что преемственность вашей страны не разрушено. Хотя, разумеется, упразднение института пэрства -- серьёзный удар по структуре японского общества. Разумеется, отмена статьи 14 Конституции Японии так же важна, как и отмена 9.
"Опять пошли конституции,- подумал Рю,- Но нет, сразу признаваться нельзя. Он умный. Не поверит"
– Ну, в общем, физика. Просто немыслимые физические конгрессы происходят -- где?
– Какая разница?
– В Италии. И кто же их, по вашему, финансирует?
– Неужели Папа Римский?
– Не угадали.
– Итальянская компартия? Не верьте, это обычное коммунистическое враньё.
– Ну перестаньте. Подумайте -- кто ещё есть в Италии, кроме Папы и компартии?
С той стороны зашуршала.
– Вы про мафию что ли?
– Ну, наших итальянских коллег в том числе называют и так...
– А вы, стало быть, якудза?
– Ну а кто же ещё,- примирительно сообщил Рю,- У бродячих ронинов, знаете, обычно нет денег на международные разговоры.
– И что у вас ко мне за дело? Вы нашли материалы по деятелям Белого Движения, которые бежали в Японию.
– Ну нет, если мы и ищем, то только должников. И находим почти всегда, имейте это в виду. Просто понимаете, у нас тут образовались лишние деньги. Так, пару миллиончиков йен. И мы хотим их потратить на образовательне проекты в России. Благотоврительность, так сказать. И назначить вас, как уважаемого педагога, одним из представителей этого проекта в России. Разумеется, с возможностью выезда в Страну Восходящего Солнца, если коррумпированные полицейские и охваченные красной заразой чиновники попытаются вам навредить.
– Не касаясь вашего бизнеса,- заметил Столбовой-Бельский,- в этом поступке есть подлинное благородство. Возможно, именно вы -- хранители подлинных идеалов дворянства. Вы не представляете, на что приходится здесь идти нам, продолжателям дореволюционных
– Наш оябун искренне вам сочувствует,- заверил Рю.
– А что делать-то надо? Лекции читать?
– Нет, лекции вы будете читать в свободное время. Речь идёт о, скажем так, программе обучения за рубежом.
– Это очень важное дело! Увидеть по-настоящему цивилизованную страну, свободную от коммунистической чумы, в юном возрасте -- это то, что я желаю каждому из своих учеников.
– Понимаете, в одной частной школе согласны пристроить несколько десятков учениц. К сожалению, школа только для девочек -- насчёт мальчиков переговоры ведутся. Я надеюсь, это не вызывает у вас возражений.
– Разумеется, нет. Я, в отличии от некоторых, не считаю, что женщины не способны хранить идеалы. Достаточно вспомнить подлинных правительниц России -- Елизавету Петровну, Екатерину Вторую...
– Именно так. И вы, надеюсь, понимаете, что раз это благотворительность, то нам не нужны ну... вы понимаете... дочери слишком обеспеченных родителей. В конце концов, об их образовании могут позаботиться сами родители. Речь идёт о скромных и симпатичных девочеках из небогатых семей, которые бы хотели получше познакомиться с нашей великой культурой. Старшеклассницы или студентки. Особенно нас интересуют талантливые девочки из детских домов и приютов -- возможно, нам даже получится организовать удочерение.
– Таких у нас, к сожалению, немало.
– Ну вот. Они будут жить в пансионе при школе. К сожалению школа несколько старомодна, поэтому девочкам, возможно, придётся выполнять... ну, посильную работу, понимаете. Но насколько я знаю, женщины в вашей стране трудятся наравне с мужчинами, так что вопросов это не вызовет.
– Да, я понимаю.
– И ещё -- из-за экономического роста у нас тут полно мошенников. И будет страшным позором если кто-то из них из-за какой-нибудь глупой обиды решит сбежать домой. Поэтому, чтобы сохранить лицо, мы будем вынуждены забрать у девочек паспорта. Вы же сами понимаете, в таком юном возрасте девочки мыслят, ну... как в сказке. Им может не понравиться необходимость трудиться. Или школьная программа покажется слишком сложной. Ведь даже не всем исследователем ясно, что теперешнее благополучие Японии достигнуто упорной учёбой и тяжёлым трудом.
– А... это обязательно?
– Да. Пожалуйста, если эти условия вас не устраивают -- мы будем вынуждены искать другого представителя нашего фонда.
На том конце трубке задумались.
– Всё в порядке. Я согласен.
– Это ваше официальное заявление.
– Даю! Слово чести!
– Благодарю вас. Начинайте поиск девочек прямо сейчас. Мы с вами свяжемся.
Рю повесил трубку и выдохнул. А потом повалился на пол и бился в хохоте, наверное, минут двадцать.
"А всё-таки,- думал он, в изнеможении раскинувшись среди бумажек и записей,- и от хентайной манги бывает польза... А не только банальное удовольствие"