Бумажная девушка
Шрифт:
— …которая стоит?
— Три с половиной тысячи долларов.
— Хорошо. Можете сделать подарочную упаковку?
Олег даже не думал торговаться.
— Минутку.
Пока продавец аккуратно скручивал в трубочку афишу, Олег вынул карту «платинум» и положил на прилавок рядом с книгой в темно-синей кожаной обложке.
«„Том Бойд. Трилогия ангелов“. Это же любимый писатель Марике…»
Миллионер открыл роман и полистал.
— Сколько стоит?
— Мне очень жаль, но книга не продается.
Олег улыбнулся. Его, как бизнесмена, больше всего интересовали вещи, которые якобы не продавались.
— Так
Круглое лицо уже не выглядело таким простодушным. В глазах загорелся опасный огонь.
— Сожалею, но книга уже продана, — спокойно сказал Эндрюс.
— Если она продана, почему лежит здесь?
— Покупатель придет за ней сегодня.
— Значит, он еще не заплатил.
— Нет, но я дал слово.
— И сколько стоит ваше слово?
— Мое слово не продается, — твердо ответил книгопродавец.
Эндрюс тут же почувствовал себя неловко. Этот тип выглядел угрожающе. Старик взял кредитку, затем протянул русскому упакованную афишу и чек, радуясь, что разговор окончен.
Олег был иного мнения. Вместо того чтобы направиться к двери, он уселся в кресло из рыжеватой кожи напротив прилавка.
— Мне кажется, купить можно все.
— Я так не думаю.
— Кстати, что там говорил ваш Шекспир?
Олег задумался, вспоминая цитату:
— «Деньги делают уродов красивыми, стариков молодыми, несправедливых справедливыми, подлецов благородными…» [95]
95
Дословная цитата (У. Шекспир. «Тимон Афинский». Пер. Н. Мелковой):
«…Тут золота достаточно вполне, Чтоб черное успешно сделать белым, Уродство — красотою, зло — добром. Трусливого — отважным, старца — юным, И низость — благородством…»— Нельзя так цинично думать о людях.
— Что, по-вашему, нельзя купить? — спровоцировал старика Олег.
— Вы прекрасно знаете: дружбу, любовь, чувство собственного достоинства…
Миллиардер отмел этот аргумент.
— Человек слаб и продажен.
— Однако есть моральные и духовные ценности, которые не подчиняются этой логике.
— Просто у каждого своя цена.
На этот раз Эндрюс показал на дверь.
— Желаю вам хорошего дня.
Но Олег не шелохнулся.
— У каждого своя цена, — повторил он. — Назовите вашу.
Гринвич-Виллидж
Два часа спустя
— Что за бред? — возмутился Мило, подходя к магазину.
Кароль не верила своим глазам. Мало того, что металлическая штора опущена, на двери весит впопыхах написанное объявление, предупреждающее возможных покупателей:
ЗАКРЫТО НА ПЕРЕУЧЕТ В СВЯЗИ СО СМЕНОЙ ВЛАДЕЛЬЦА
Молодая женщина почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Она обескураженно села на бордюр и уронила голову на руки. Только что она сняла со счета шесть тысяч долларов, а четверть часа назад сообщила радостную новость Тому, и вот книга снова уплыла из-под носа.
Мило в ярости забарабанил по железной шторе. Кароль попыталась урезонить его:
— Хоть все тут разнеси — не поможет.
Она достала из сумки шесть тысяч долларов наличными и отдала ему большую часть.
— Мне надо возвращаться на работу, а тебе спешить в Париж, чтобы поддержать Тома. Это единственное, что мы можем сделать.
На этом и порешили. Все еще не придя в себя от разочарования, друзья вместе сели в такси и отправились в Международный аэропорт им. Джона Кеннеди. Кароль отправилась в Лос-Анджелес, а Мило — в Париж.
Ньюарк — вторая половина дня
В нескольких десятках километров, в другом нью-йоркском аэропорту личный самолет Олега Мордорова взмыл в воздух и направился в сторону Европы. Миллиардер решил смотаться в Париж и сделать Марике сюрприз. Шла первая неделя октября, молодая манекенщица принимала участие в Неделе моды в Париже. Юная голландка обладала классической красотой и была утонченной натурой, кроме того, в ней горел огонь, какого Олег не встречал в других женщинах, словно олимпийские боги бросили на Землю искру своего бессмертия.
Удобно устроившись в кресле, Олег рассеянно полистал книгу Тома Бойда и убрал в украшенную бантом упаковку.
«Оригинальный подарок. Надеюсь, ей понравится», — подумал он.
Остаток путешествия он провел, улаживая дела, а потом разрешил себе пару часиков взремнуть.
Париж. Больница Мари Кюри
5 октября
5.30
— Чертова инфекция! — выругался Клузо, входя в палату.
Накануне вечером Билли заснула, измученная температурой, и до сих пор не просыпалась.
— Плохие новости? — догадался я.
— Отвратительные. У нее медиастинит. Это опасная инфекция, нужно срочно что-то делать.
— Снова будете оперировать?
— Да, прямо сейчас.
Самолет Олега Мордорова приземлился в аэропорту Орли Юг в шесть часов утра, скромная машина доставила его в самый центр Парижа на остров Сен-Луи.
Автомобиль остановился на набережной Бурбон перед красивым особняком XVII века. С дорожной сумкой в руке и конвертом под мышкой Олег вошел в лифт и нажал на кнопку с цифрой «шесть». Из двухуровневой квартиры, занимавшей последние этажи здания, открывался потрясающий вид на Сену и мост Мари. Влюбленный Олег подарил Марике это гнездышко в самом начале их отношений.
Открыв дверь своим ключом, миллиардер вошел в тихую, залитую бледным утренним светом квартиру. На диване из белой кожи валялось жемчужно-серое приталенное пальто Марике, а рядом лежала мужская кожаная куртка, принадлежавшая явно не Олегу…
Он тут же все понял и не стал подниматься в спальню.
Выйдя на улицу, миллиардер попытался скрыть от шофера охватившее его чувство стыда и неловкости, но не сдержался и в порыве злости изо всех сил швырнул книгу в Сену.