Бумажные души
Шрифт:
– И последние пятнадцать лет вы пытались воссоздать жизнь в условиях девятнадцатого века? Вымысел, переплетенный с реальностью?
Квидинг покачал головой, но промолчал.
– Давайте перейдем к более существенному, – продолжила Жанетт. – Полгода назад вы задумались о новом ребенке и нашли Клару Бундесон. Примерно в то же время вас начала шантажировать Лола Юнгстранд. Как вы собирались решить проблему?
– Мы уже десять раз об этом говорили.
Шварц вздохнул.
– А теперь поговорим
По словам Квидинга, Лола звонила им исключительно чтобы вымогать деньги. Через пятнадцать лет после исчезновения Мелиссы она больше тревожилась о финансах, чем о дочери. Ах, если бы правда заключалась только в этом. Лолу уже не спросишь.
– Валле обещал разобраться, – сказал Пер после некоторого молчания. – У нас не было плана, но Валле утверждал, будто знает, что делать, обещал, что все обойдется без насилия. Мать его, да я понятия не имел ни о каком “урагане”, только от вас о нем и услышал.
“Первый раз сквернословит на допросе”, – отметила Жанетт.
– Нино рассказал, что его ранили в руку, когда он бежал от вас… – начала она, но Квидинг вскинул ладонь, прерывая ее.
– Стойте. Хватит, – произнес он гораздо громче, чем раньше. – Ингар… Нино бежал не от нас. Он бежал от Валле.
– Это формальности, – буркнул Шварц.
– Вы с Валле преследовали его оба, – продолжала Жанетт. – По словам Нино, винтовку держал Валле. Вскоре прозвучал еще один выстрел, пуля попала в другого человека. Каким образом Маркус Альбелин прошлой осенью оказался с вами в горах?
Квидинг глубоко вздохнул, потом вдруг дернулся, поморщился и поднес руку к шее.
– Не знаю, – простонал он. – Я не видел, что произошло… Валле сказал, что парень будто из-под земли вырос на линии огня… он попал в него случайно.
– Случайно попал прямо в голову, – заметил Шварц.
– Это домыслы, – указал адвокат Рингстрём. – Придерживайтесь фактов.
Факты? Жанетт задумалась. Факты сводятся к тому, что у следствия нет доказательств.
Вряд ли они продвинутся дальше. Во всяком случае, сейчас.
Квидинг, кажется, немного успокоился, и Жанетт спросила, не налить ли ему еще воды. Он кивнул, и Жанетт попросила Шварца принести графин.
Шварц похромал за водой, а Жанетт пыталась представить, какой могла быть жизнь Квидингов и Маркстрёмов в глазах детей Витваттнета.
Участок леса и несколько домов, которые не с чем сравнивать.
Судя по тому, что рассказывала Мелисса, дети знакомились с окружающим миром в основном благодаря рассказам взрослых.
Эти взрослые мало того что создали для детей мир в соответствии со своими собственными представлениями; они еще и подмешивали детям яд, держали их впроголодь, пытались полностью подчинить их себе.
Жанетт все еще не могла сказать, приходилось
Когда Шварц налил воды в стаканы, Жанетт задала следующий вопрос.
– Теперь мы просили бы вас немного пояснить, почему вы решили познакомить свою дочь с тем, что чувствуют люди на границе между жизнью и смертью. Мы поняли, что интерес к этой области у вас, так сказать, семейная черта и что у вас у самого есть подобный опыт. Но зачем он Стине?
Пер отпил воды; в глазах появилось что-то печальное.
– Я в первый же год заметил, насколько она восприимчива к… что она мыслит иначе. Она была пытливая девочка, задавала вопросы, которые я задавал себе всю жизнь, с самого детства. – Он кротко улыбнулся. – Что суть сны? Кто я? Что произойдет со мной после смерти? Такие вопросы… На них не ответишь, пока не увидишь все сам. Чтобы понять, надо увидеть. Вот и все.
– Разве вы не сознавали, насколько опасно подвергать девочку такому испытанию?
Квидинг покачал головой, как бы желая сказать: это вы ни капли не понимаете.
– Это самое ценное переживание в жизни, – ответил он. – А кто не хочет сделать своему ребенку самый ценный подарок?
После допроса Жанетт сидела у себя в кабинете, пытаясь размотать перепутанный клубок, который бросил им Пер Квидинг.
Как донести до преступника, что его деяния преступны? Камилла во время допроса демонстрировала хоть какие-то сомнения, но Пер стоял на своем, как скала.
Ничто не могло поколебать картину мира, которую он себе создал. “Всесильный, всемогущий и самовлюбленный” – вот что всплывало в голове у Жанетт, когда она думала о Квидинге.
Делал ли он это, будучи в здравом уме? Безусловно, но что значит “в здравом уме”? В здравом уме, как его понимал сам Квидинг, или в здравом уме с общепринятой точки зрения?
Когда они начали задавать вопросы о куклах из дома Старейшин – куклах в человеческий рост, сделанных из веток и костей животных – Квидинг тут же занял оборонительную позицию.
“Вам придется долго искать, чтобы найти в них что-нибудь незаконное”, – объявил он, и Жанетт вполне ему верила. Жуткая тайна. Только для посвященных, и на этом точка.
Пер Квидинг передал им лишь одно письмо 1860-х годов, и сейчас Жанетт держала его в руках.
Письмо, датированное апрелем 1866 года, было написано родственницей Пера Квидинга Стиной.
“Ты, Аксель, не знаешь, что это совет семи священников, из которых один – дядя Арвид, но они уже окончили свое земное существование, хотя им и доставляют оленье мясо”.