Бумажные розы
Шрифт:
— Ах да! Ну конечно, это я виновата в том, что тот незаконнорожденный негодяй пытался меня похитить! Но в чем была моя ошибка, объясните!
О Господи, опять! «Незаконнорожденный негодяй» вместо «выродка» или «ублюдка»! Губы Тайлера сами собой стали расползаться в улыбке, но усилием воли он удержал на лице хмурое выражение, так как знал, что Эви только того и надо было, чтобы он сейчас расхохотался. Тогда она снова возьмет над ним верх. Нет уж, на этот раз ее номер не пройдет!
— О, не сомневайтесь! Я охотно объясню вам, в чем была ваша ошибка, мисс, черт
— Я бы посоветовала вам, сэр, следить за своей речью, — вновь с улыбкой парировала она.
— Черт, черт, черт, дьявол, так вашу мать! — заорал Тайлер, чувствуя, что не в силах сопротивляться ей. — Вам нечего бояться, Эви, словом человека не убьешь, даже самым крепким. А теперь помолчите и дайте мне договорить.
Она посмотрела на него такими невинными глазами, что Тайлер понял: ему ни за что не выдержать. Поэтому он выпрямился и, тщательно избегая встречаться с ней глазами, принялся нервно расхаживать взад-вперед по каюте.
— В Техасе мужчин втрое больше, чем женщин, и не ждите, что они станут миндальничать с вами, если вы будете крутить у них перед носом своей красивой попкой! — Он услышал, как она охнула, но оставил это без внимания. — Это дикий народ, не обремененный культурой и цивилизацией. У них в карманах револьверы! Им известно, что такое леди и что леди надо уважать, но черт возьми, Эви, они обыкновенные мужики! И если вы будете продолжать выставлять себя перед ними напоказ и строить им глазки, они ответят вам тем, чем обычно отвечает любой нормальный мужчина. Только вам, боюсь, их ответ придется не по сердцу.
Он резко повернулся к ней, чтобы увидеть ее реакцию на свои слова. По лицу Эви разлилась смертельная бледность. Казалось, она сейчас упадет в обморок. Толкнув ее на стул, Тайлер налил немного бурбона, разбавил водой и сунул стакан ей в руки:
— Пейте медленно.
Эви пригубила, скривилась и вернула стакан.
— Отравой делу не поможешь.
Тайлер одним духом опрокинул стакан и почувствовал себя несколько лучше.
— Вам следовало бы дать по голове, да так, чтобы вы не приходили в сознание до самого Минерал-Спрингса. Вот это бы помогло! — буркнул он, отставив пустой стакан.
— Но я ничего такого не делала. Просто стояла. В чем вы меня обвиняете?
— Проклятие, Эви, вы отлично знаете, что бывает с мужчинами, когда вы начинаете поджимать свои губки. Я видел, вы это нарочно делали! Учтите, до добра это не доведет. Вы еще помянете мои слова! Короче… либо вы даете мне обещание прекратить свои фокусы, либо я снимаю с себя всякую ответственность за вас.
Она поджала губки. Маленький подбородок ее задрожал. Большие ресницы часто запорхали, и в эту минуту он готов был поклясться, что разглядел прозрачную слезинку, скатившуюся по щеке. Но Тайлер прекрасно знал, что она смеется над ним.
Он резко поднял ее со стула и бросил на постель. Чем он так провинился, что Господь послал ему это наказание? Опустившись на нее сверху, он стал осыпать ее лицо поцелуями.
— Всякий раз, когда вы посмеете ослушаться моих приказаний, я буду делать это, — предупредил он жарким шепотом.
Эви отчаянно сопротивлялась, но Тайлер был тяжелее, и она ничего не могла сделать. Раньше она никогда не задумывалась над этой проблемой. Мужчина был для нее понятием абстрактным, но теперь Тайлер навалился на нее всем телом и ее жалкие попытки противостоять ему разбивались об одно простое открытие, которое она сделала: он был тяжелее и сильнее ее. Эви почувствовала себя беззащитной, и ощущение это было не из приятных. Вместе с тем она не могла оторвать глаз от его губ, которые почти касались ее лица.
— Вы изомнете мне платье! — крикнула она, отчаянно борясь с желанием обвить его шею руками, притянуть к себе, прижаться губами к его губам и не отпускать до тех пор, пока у обоих не закружится голова. Ничего не поделаешь, Тайлер именно так воздействовал на женщин одним своим видом.
Но Эви не собиралась становиться одной из тех жертв, что попадались в его капкан. Тайлер Монтейн не Айвенго и даже не Пикос Мартин. Об этом нельзя было забывать ни при каких обстоятельствах.
— Я еще не то сделаю, если не услышу сейчас от вас обещания, Эви! Я сдеру с вас это платье и одену в вериги! Не доводите меня до этого, Эви! Дайте слово! Поклянитесь хоть Богом, хоть чертом, что больше не будете кокетничать на людях!
Тайлер наклонился и коснулся ее лица поцелуем у самых губ, а рука его тем временем начала блуждать по ее телу. У Эви перехватило дыхание, когда она почувствовала, что его большой палец скользнул по ее груди. Так вот почему девушкам ни в коем случае нельзя оставаться наедине с мужчинами! Куда девался Дэниел? Где его носит?
После следующего поцелуя Тайлера у нее голова пошла кругом, и она совсем забыла, что хотела сказать. Ей захотелось вновь вкусить его губ и коснуться своим языком кончика его языка. Почему он убрал оттуда свой большой палец?.. Внизу живота у нее давно все горело огнем.
— Обещайте мне, Эви, — тихо проговорил он.
— Обещаю, — прошептала она еле слышно.
В следующее мгновение губы их соединились. Тайлер ничего не мог с собой поделать. Ее губы разомкнулись, и он проник внутрь трепетным кончиком языка.
Надо встать сию же минуту! Встать и уйти. Пусть поймет, каково ему бывает всегда, когда она сначала раздразнит его до последней крайности, а потом ускользнет… Но он не имел сил сопротивляться соблазну и продолжал осыпать ее лицо поцелуями. Эви шумно вздохнула, и он понял, что она жаждет этой ласки не меньше его самого. Так зачем же останавливаться?
Но в этот момент в дверь постучали — и Тайлеру стало ясно, что ничего у него не выйдет.
Он неохотно поднялся и потянул за собой Эви. Во взгляде ее уже не было заметно смешинок. Она молча смотрела на него широко раскрытыми глазами, и было видно, что девушка потрясена до глубины души всем происшедшим. Боже мой, да она ведь сама невинность!.. Если бы здесь сейчас оказалась его мать, она залепила бы ему хлесткую затрещину за глупость.
Тайлер нервно провел рукой по растрепавшимся волосам и крикнул: