Бумажный тигр (II. - "Форма")
Шрифт:
— И когда наступает этот момент?
Лэйд фыркнул.
— Уж в чем нельзя упрекнуть нашего любезного хозяина, так это в крючкотворстве. Не беспокойтесь, вам не придется писать прошение, подавать заявления, лепить марки, составлять в хитрых оборотах биографию… То, что вы находитесь здесь, уже подтверждение того, что Новый Бангор посчитал вас достойным стать его жителем. Выделил среди прочих и любезно пригласил. А значит, рано или поздно сделает частью себя, как сделал сотни прочих ваших предшественников. Вас это не коробит, Уилл? Не смущает необходимость сменить Богом данную форму, чтобы обрести познание в Эдемском Саду? Сейчас, полагаю, вы ощущаете себя вполне комфортно, но как знать, какое обличье вы примете, сделавшись подданным Нового
— Человеческое тело — лишь форма, созданная для хранения его души и страстей, — поколебавшись, ответил Уилл, — А форма всегда состоит в тесной связи с содержанием…
— Знаете, если чего-то у меня и было в достатке, так это возможности хорошо изучить формы жизни Нового Бангора. И я до сих пор не устаю удивляться их многообразию. Баргесты и боггарты, бонаконы и ликантропы, паки и снаккуры, кобольды и никсы… Некоторые из них безвредны и годны разве что пугать детей. Другие же охотно отведают человеческой плоти, если им выпадет такая возможность.
— Но это… Это же мифические существа, ведь так?
— Привыкайте к новому значению слова «мифический», пока находитесь на территории Нового Бангора, — посоветовал ему Лэйд, — И будьте осторожны, чтоб ненароком не оказаться в чьих-то мифических челюстях. Да, при случае Он охотно черпает фантазии в нашем собственном подсознании. Для Него нет разницы, кого воплощать в реальности, наших старых добрых английских чудовищ, древнегерманских, французских, китайских… Не обошлось, конечно, без полинезийских, тех охотно берет под свое покровительство Танивхе, губернатор Клифа — понатури, туреху, ваируа, маэри, кикокико… Вы удивитесь, Уилл, но многие эти существа когда-то были людьми. До тех пор, пока наш хозяин не посчитал, что нашел для них более подходящую форму.
Он ожидал, что Уилл вновь надолго замолчит, чтобы переваривать информацию. Но Уиллу потребовалось совсем немного времени. Куда меньше, подумал Лэйд, чем когда-то потребовалось ему самому.
— Но я… Я все еще гость?
— Полагаю, что да. Видно, у художников более крепкое воображение, раз вы провели здесь месяц и ваш разум все еще не покорился неизбежному. Если не покинете остров послезавтра вечером, как знать, может протянете еще столько же, прежде чем у вас вырастут крабьи клешни или глаза в промежности… В том и штука, нипочем не угадаешь наперед, когда это случится. Некоторые бедолаги становятся гражданами Нового Бангора в считанные недели. Другие умудряются держаться годами. Я знал одного отставного полковника, который казался отлитым из пушечной стали. Говорят, служил под началом лорда Кардигана и чудом уцелел в Балаклавской мясорубке [27] . Человек несгибаемого духа, способный одним взглядом остановить пулю в полете. И что вы думаете? Продержался три недели! Его рассудок, выдерживавший шрапнель и штыковые атаки, оказался не готов ко встрече с Ним. Он не тронул его тела, но прикосновение к рассудку оказалось фатальным. Я видел этого человека и, поверьте, зрелище было тягостным. Выпучив глаза и выкатив грудь, он недвижимо часами стоял в углу собственной гостиной, не замечая даже садившихся на него мух. Он вообразил себя шифоньером и, говорят, пребывал в таком состоянии вплоть до кончины еще несколько лет.
27
Имеется в виду атака легкой британской кавалерии русских позиций под Балаклавой 25 октября 1854-го года в ходе Крымской войны.
Уилл потер подбородок.
— Ужасно.
— С другой стороны, — поспешил сказать Лэйд, — Иногда этот процесс может порядком затянуться. К примеру, другой гость острова, бывший, если не изменяет память, страховым агентом, протянул почти пять лет. Тощий, тщедушный, вдобавок, кособокий, он не должен был продержаться и недели, а смотри-ка… Должно быть, Новый Бангор по какой-то причине испытывал к нему уважение. А может,
Против его ожидания Уилл воспринял сказанное достаточно сдержанно. Скорее всего, подумал Лэйд, полковник Уизерс уже пускал в ход этот козырь. И не добился своего.
— Вы же не стали, — заметил Уилл, покосившись в сторону Лэйда.
— Откуда вам знать? — усмехнулся тот, — Может, я имею обыкновение питаться пиявками? Или несу куриные яйца, устроившись у себя в кабинете? Фантазия Левиафана непредсказуема, как подводные течения.
Уилл покачал головой.
— Простите, но я в это не верю. Вы — Бангорский Тигр. Легенда острова. Полковник Уизерс рассказывал мне некоторые истории из вашего прошлого и, поверьте, я нашел их столь же потрясающими, сколь и невероятными.
— На вашем месте я не принимал бы все, сказанное полковником, за чистую монету. Голодный крокодил и то более искренний собеседник, чем Канцелярская крыса.
— Вы пробыли на острове двадцать пять лет.
— И охотно променял бы Новый Бангор на безымянный остров Робинзона Крузо, уж поверьте мне.
— Однако не изменились. Это значит, вы так и не стали подданным Нового Бангора?
Не знаю, хотел было сказать Лэйд. Иногда мне кажется, что стал. Стал давным-давно, просто не заметил этого. И мое сопротивление, все эти отчаянные, бестолковые, суматошные движения, это никакое не сопротивление, а мальчишеское упрямство. Что я попросту не даю себе возможности заметить все те перемены, что произошли со мной. Может, поэтому Он и смилостивился надо мной — его это забавляет.
— Я — тот кусок старого мяса, который невозможно проглотить, пока не разжуешь. Этим он и занят последние четверть века — жует меня. Но когда дожует, что рано или поздно случится… — Лэйд покачал головой, — Не удивляйтесь, если вам попадется какое-нибудь девятипалое чудовище. А может… Может, все произойдет иначе. И это мне придется убить чудовище, которое когда-то считало себя гравёром Уильямом из Сохо. Может, оно еще будет помнить это имя, даже когда растянется на мостовой, истекая зловонным ихором от сидящих в нем пуль, как знать? Может, это имя вообще будет единственным из всего, что у него осталось от той, прошлой жизни?..
Уилл отвернулся, сделав вид, что пристально рассматривает вывески на другой стороне улицы.
Упрям и самоуверен, мысленно вздохнул Лэйд. Прямо как я в его годы.
— Уилл… — негромко позвал он, — Наша экскурсия продлится три дня. Но помните, что вы в любой момент можете остановить ее и потребовать билет. Билет, который ваш по праву. Убраться подобру-поздорову из Эдемского Сада и сохранить об этом приключении жуткие, но вполне человеческие воспоминания.
Билет в самом деле был при нем. Лэйд убрал его в портмоне, которое лежало во внутреннем кармане его пиджака, однако постоянно ощущал этот невесомый листок, как, должно быть, старые ветераны ощущают стальной осколок, засевший под кожей.
Когда-нибудь он будет держать в руках такой же. Но на нем будет имя не Уилла. И не Лэйда Лайвстоуна. Его настоящее имя, которое он старался даже не вспоминать лишний раз, кутал в обрывках памяти, как нищий кутает в тряпье чудом сохранившуюся у него золотую монету.
— Спасибо, мистер Лайвстоун, но ему лучше пока оставаться у вас.
Лэйд усмехнулся. Как привык усмехаться покупателям, открывшим в его лавке кредит, но не спешащим вносить в его счет деньги.
— Что ж, воля ваша. Помните, сейчас мы лишь миновали Лимб, первый круг ада.