Бумер-2
Шрифт:
Круглов молча потеснил хозяина грудью, давая войти в квартиру Власову, захлопнул дверь. И, вытащив из нагрудного кармана липовое удостоверение, сунул красную книжечку в морду мужику.
— Милиция, — сказал Круглов. — Какое окно выходит на улицу?
Мужик застыл в оцепенении, почему-то он никак не мог слова сказать, будто пробку проглотил. Но Власов уже прошел в комнату, отодвинул от подоконника круглый стол, за которым пила чай какая-то баба, видимо, супруга этого хрена в халате, распахнул створку окна.
— Кто вы такие? — мужик встал на пороге комнаты, уперев руки в бока. —
— Тебе сказали: из милиции, — отодвинув хозяина в сторону, Круглов прошел в комнату, бросил через плечо. — Из вашей квартиры мы будем наблюдать за домом через улицу. Там должен появиться опасный преступник, которого мы должны задержать. Чего еще надо?
— Наблюдайте. Но сначала хочу посмотреть ваши документы, — заявил хозяин. — Немедленно предъявите.
— А ты чего, шибко грамотный? — огрызнулся Круглов. — Я тебе уже все показал.
— Я сейчас в наше отделение позвоню, — надрывным тонким голосом взвизгнула хозяйка. — Если вы из милиции, пусть придет участковый.
— Я тебе так позвоню, — Круглов пригрозил бабе тяжелым кулаком, — что кровью умоешься. Сядьте вон на диван и не маячьте перед глазами. Чтобы я вас не слышал и не видел. А то и вас за компанию определим в одну камеру с этим убийцей.
— Послушайте, нельзя так вот врываться к людям, — задребезжал хозяин. — Между прочим, я юрисконсульт крупного завода. Знаете, чем это пахнет?
— Для тебя пахнет могилой, — уточнил Круглов. — Окно, между прочим, открыто. У тебя наверняка нет под рукой парашюта.
В другое время Круглов рассмеялся бы над собственной удачной шуткой, но сейчас было не до смеха. И он снова сострил, процедив сквозь зубы:
— А у твоей жены нет совковой лопаты. Чтобы тебя от мостовой отскребать. Или на худой конец собрать твои зубы в платочек. Ну, после падения они далеко разлетятся.
Отступив от подоконника, Круглов встал по правую сторону оконного проема, отсюда весь дом, его крыша и проезжая часть улицы как на ладони. Бросив взгляд вниз, он отметил, что серая потрепанная «хонда» уже проезжала тут минут пять назад. Номер сверху не увидеть, но наверняка это одна и та же машина, в городе таких драндулетов, раз, два — и обчелся. Совпадение? Возможно.
Круглов живо вспомнил все машины, заезжавшие на дачу Захарова. На такой же «хонде», только бордовой, ездила подруга дочки хозяина. Дашка Шубина — точно, она. Эта девчонка в списке подозреваемых. Впрочем, машина той Дашки смотрелась получше, как-то свежее, и цвет другой. Впрочем, долго ли тачку перекрасить. И номера она наверняка поменяла. Если это действительно та самая девка, значит, начинается самое интересное.
Поманив пальцем Власова, Круглов прошептал ему в ухо.
— Дуй к ребятам, которые на улице. Спроси: они заметили, кто сидел за рулем серой «хонды», которая только что проехала. Мужик или баба. Должны были заметить. Быстро… И номер машины, об этом тоже спроси. И вот еще что. Следом за «хондой» черный джип увязался, «БМВ». Тоже номер узнай.
Власов выбежал из комнаты, громко хлопнул входной дверью, скатился вниз по лестнице. Хозяева, сидя на диване, переглядывались и делали друг другу страшные глаза. Круглов, прислонившись плечом к стене, продолжал наблюдение,
До того, как получить работу в службе безопасности одного из самых влиятельных бизнесменов города, Круглов без малого пятнадцать лет отпахал в убойном отделе областной уголовки. Начинал с оперов, дослужился до капитана, и уже открылась прямая дорога в начальники управления, но не ко времени служба собственной безопасности затеяла идиотскую возню вокруг разоблачения каких-то «оборотней в погонах». Очередная компания по чистке милицейских рядов.
Этим придуркам не терпелось найти офицеров, бравших деньги за прекращение уголовных дел или шантаж местных предпринимателей. И не просто офицеров, а хороших, видных работников. Да еще подключили к этой операции сыщиков из Москвы — ясно, сами бы не справились.
Круглова взяли, когда он выходил из одной коммерческой шарашки, унося с собой наличность, помеченную ментами. И сумма была не велика, но вонь подняли такую, что пришлось писать рапорт, увольняться из органов. Без суда обошлось только потому, что за свою жизнь Круглов поймал столько бандитов и убийц, что им станет тесно, если всех засунуть на одну зону.
Завалить сегодняшнюю операцию никак нельзя. Два месяца назад Круглов взял у босса взаймы крупную сумму на строительство загородного дома, если что-то получится не так, Захаров запросто потребует деньги назад, да и на работе, пожалуй, не удержишься. Турнут только так.
Круглов набрал номер шефа и коротко отчитался, изложив свои соображения открытым текстом: так и так, на место, видимо, приехала та проклятая девка, подружка Оксаны. За ней следует джип, возможно, в нем сообщник или сообщники Шубиной.
— Кто-то ей задницу прикрывает, это точно, — сказал Круглов. — Она одна до такого бы просто не додумалась. И еще: Шубина знает какой-то подход к дому, которого не знаем мы. Но мне в голову ничего не приходит.
— Заходите в подъезд и берите эту мерзавку, как только заметите что-то подозрительное, — ответил Захаров. — Нельзя просто так сидеть и ждать у моря погоды, нельзя. Нельзя позволить ей уйти. Понял меня?
— Так точно, — по-военному отрапортовал Круглов. — Все ясно.
Дашка легла на землю и, положив рядом фонарик, разрыла руками лаз сквозь кирпичную перегородку. Через пять минут она, пробежав приличную дистанцию по подземному коридору, оказалась перед дверью, ведущей в подъезд нужного дома. Если люди Захарова не ждут ее в квартире, все получится. В противном случае, дело кончится плохо.
Дашка открыла навесной замок, распахнула дверь и вслушалась в звуки, доносившиеся сверху. По улице проехала машина, послышались и стихли голоса мальчишек, проходивших мимо подъезда. Ждать дальше не имеет смысла. Дашка мысленно осенила себя крестным знамением, шагнула вперед, пулей взлетела верх по лестнице, проскочив два пролета за четыре секунды. Оказавшись перед дверью в квартиру, сама не зная почему, остановилась, будто кто-то невидимый ухватил ее за рукав ветровки, не давая идти дальше.