Бумеранг. Погоня иных миров
Шрифт:
– Ты просто делаешь неправильные выводы. Мысли глобальней. Пришельцев тоже создал Бог, вложив в их существование особый замысел, – быстро среагировал на слова брата Майкл.
– Да, и, конечно, одним из Его замыслов было наше с ними знакомство, которое ещё и непонятно чем закончится.
– Кто знает, может это будет любовь с первого взгляда? – усмехнулся Майкл.
– Я боюсь, что нас не за что любить, – с серьёзным видом сказал Дэнни. – И что мы можем им дать? Если наше понимание Бога, то какую именно веру? Или наше чувство любви? А если она граничит с безумием или чувством собственности? А как насчёт не лучших наших качеств – таких как злость, ненависть, зависть,
– Фантасты постоянно пишут в своих книгах, что пришельцам нужны от нас ресурсы, – вставил Майкл. – Я тоже думаю, что навряд ли их интересует наше духовное состояние. Преодолеть такие расстояния, да ещё с таким количеством кораблей… Не похоже на мирную миссию.
– Чтобы преодолеть такие расстояния, нужны высокоразвитые технологии, а это доступно, только если сами существа очень интеллектуально продвинуты, и поиск себе подобных в бесконечном пространстве Вселенной вполне может быть целью миссии, – возразил Дэнни. – Знать, что ты не один, – духовная потребность любого разумного существа. При этом на начальном этапе развития мы ищем себе подобных среди сородичей, а следующая ступень – это обратить свой взор за границу обитаемой планеты.
– Ребята, лучше расскажите мне, как проходят концерты, – сменил тему отец. – Слежу за вашими успехами. Говорят, на ваших выступлениях зрительные залы переполнены. И меня это очень радует.
– Папа, это ты нас научил смотреть и слышать шире семи нот. То, что наша музыка нравится людям и они идут к нам на концерты, прежде всего твоя заслуга! – сказал Дэнни, с благодарностью взглянув на отца.
– Мелодии, которые вы играете, рождаются из вашего сердца и души, а это не моя территория – вы их хозяева! – Генри с гордостью смотрел на сыновей, но затем, задумавшись, с грустью опустил глаза. По его лицу пробежалась тревога. Он явно чего-то боялся.
– Папа, ты нас очень заинтриговал, попросив приехать быстрее. Надеюсь, у тебя всё хорошо. Как твоё здоровье? – спросил озадаченно Майкл, видя, что отцу не по себе.
– Со здоровьем у меня всё отлично, не беспокойся об этом. Я хочу рассказать вам кое-что и попросить об одном одолжении. Только давайте для начала перейдём в гостиную.
Они расселись: Майкл с отцом заняли кресла, Дэнни устроился на диване. Затем наступила долгая пауза. Отец, опустив взгляд, думал, с чего начать рассказ. На лице читались и тревога, и страх, но через несколько минут, глубоко вздохнув, он посмотрел на портрет своей супруги на комоде возле стены и заулыбался.
– Вы знаете, я любил вашу маму… Очень сильно! – наконец-то заговорил он. – Я и сейчас её люблю. Один Бог знает, как сильно мне её не хватает.
При этих словах отца братья разом помрачнели. Повисла тяжёлая тишина.
Мама Майкла и Дэнни умерла четыре года назад, но воспоминания были свежи, будто это случилось вчера. Рак желудка забрал её неожиданно и быстро, и только то утешало, что мучилась она недолго. И дети, и овдовевший супруг искренне скорбели по ней.
Именно она создавала в доме тепло и уют, к которому всегда хотелось возвращаться. Именно её неиссякаемая вера в успех помогала юным музыкантам в моменты сомнений и тревог. Её поддержка, такая незаметная, но такая значимая, делала жизнь домочадцев легче. И до последних дней она оставалась мамой – болея, находила в себе силы вставать с постели, чтобы приготовить что-то вкусное для своей семьи. Братья понимали боль отца от утраты, так как сами тяжело перенесли её уход.
– Продолжай, отец, – нарушил тягостное молчание Дэнни.
– Так вот, она так сильно любила природу, что не упускала любой возможности выбраться из города. Поэтому двадцать девять лет назад, когда она сказала, что в наш отпуск мы едем в очередной поход, я не смог ей отказать. Да, походы для неё были дороже курортного отдыха. В тот раз мы отправились в район Хозомин-Лейк в штате Вашингтон. Там очень красивая, нетронутая цивилизацией природа: хвойные леса, оберегающие нехоженые края колючей щетиной; изумрудные озёра – каждое казалось чище и прекраснее предыдущего; горы – одни скалистые и грозные, а другие – укрытые зелёным одеялом, такие манящие своей покорностью. А какой там воздух головокружительный – кристально прозрачный, как слеза. До сих пор его помню. Мы отдыхали там четыре дня.
В последнюю ночь я один просидел на берегу озера до глубокой ночи и уже собирался пойти спать в палатку, как увидел, что в воду на очень большой скорости упал какой-то светящийся небольшой объект. Я подумал, что это потерпел крушение вертолёт или частный самолёт, поэтому уже через несколько секунд плыл к месту падения в надежде спасти выживших. Я долго нырял на глубину, но никаких предметов, свидетельствующих о крушении, вокруг не было. «Наверно, это просто световой обман или небольшая комета», – сказал я себе тогда и поплыл обратно к берегу.
Выйдя из воды, я обернулся, чтобы ещё раз осмотреть озеро, и тут передо мной возник яркий свет, который летел прямо на меня. Через мгновение я почувствовал удар по всему телу. Как будто в меня на бешеной скорости врезался поезд. Меня аж откинуло.
Очнулся я на берегу озера рано утром. Как же сильно я тогда замёрз! Меня всего трясло. Я осмотрел себя, так как ожидал наличие синяков от удара, но ничего не нашёл, и у меня ничего не болело, поэтому я решил не говорить об этом вашей маме…
Отец сделал небольшую паузу. Было видно, что он полностью погрузился в воспоминания. Затем он заулыбался и продолжил:
– Через месяц после похода я узнал, что ваша мама беременна. И это было очень удивительно, так как мне с юношеского возраста ставили диагноз бесплодие. После таких новостей я решил повторно сдать анализы. И представляете, каково было моё удивление, когда мне сказали, что с моим мужским богатством мне только армию солдат делать. Да и в целом моё здоровье после этого похода резко улучшилось. Я забыл, когда последний раз ходил к врачам. Точнее, я вообще не помню их в моей жизни с тех пор.
– Ты думаешь, что эти события – поход, улучшение твоего здоровья, а затем беременность мамы – связаны? – спросил непонимающе Майкл.
– Сейчас я всё расскажу, и вы сами на это ответите, – сказал отец. – После вашего рождения мне стали часто сниться сны, настолько реальные и красочные, что я всегда мог их пересказать в подробностях. Чего раньше также со мной не было. В этих снах я всегда вижу ребёнка шести лет. Это мальчик. Он постоянно разговаривает со мной.
В основном этот ребёнок учил меня, как воспитывать детей. Он говорил, что вам надо дать всевозможные знания, без навязывания какой-либо одной точки зрения, которое привело бы к формированию стереотипного мышления. Что нужно привить здоровое любопытство для самостоятельного развития. Ни в коем случае не критиковать и не запрещать познавать мир через свой личный опыт. Я должен был вас научить чувству ответственности за каждый ваш поступок через логику причинно-следственных связей. А самое главное, что я должен был вам дать, – это понимание, что мир не ограничивается только вашими знаниями о нём, он многогранен и при этом безграничен в возможностях.