Бунт Хаус
Шрифт:
Безжалостно медленно я забираюсь на кровать и ползу вверх по матрасу, снова раздвигая ее ноги, так что я становлюсь на колени между ними. Она на секунду закрывает глаза, зная, что сейчас произойдет.
— Раздвинь ноги, — приказываю я. — Шире. Я хочу видеть всю тебя. Твой клитор. Твою киску. Твою задницу. Шире, Элоди. — Я рычу, когда она всего лишь на несколько дюймов раздвигает ноги. — Ещё шире.
Ее ноги дрожат, когда она дает мне то, что я хочу. Я кусаю внутреннюю сторону своей щеки, глядя на нее сверху вниз, теряя свой гребаный разум, когда изучаю каждую мельчайшую деталь ее самых тайных,
Я не сдерживаюсь.
Протягиваю руку и касаюсь ее так, словно она уже принадлежит мне, словно она всегда была моей. Ее влажный жар покрывает мои пальцы, покрывая их в ее соках, и я не могу, бл*дь, отвести взгляд. Она напрягается, так сильно, что пальцы впиваются в простыни, сжимая материал в кулаки. Когда я поднимаю на нее глаза, она крепко зажмуривается.
— Дыши, — говорю я ей. — Если только ты не любитель аутоэротической асфиксии. В таком случае продолжай.
Элоди делает глубокий вдох, ее ребра просвечивают сквозь кожу, грудь вздымается, соски набухают — самая потрясающе красивая вещь, которую я когда-либо видел — и когда она выдыхает, я толкаю свои пальцы внутрь нее. Внутрь ее киски и задницы.
Ее глаза распахиваются.
— Твою мать, — шипит она. Бог знает, как ей это удается, но она еще крепче сжимает ноги. Давление вокруг моих пальцев, вплоть до второго сустава внутри нее, достигает интенсивного уровня, когда она борется, чтобы приспособиться к чужеродному ощущению. Боже, это просто чертовски невероятно…
— Я знал, что тебя уже трахали, — рычу я. — Но ты все время удивляешь меня, малышка Эль. У тебя девственная задница, не так ли?
Она делает долгий, ровный, успокаивающий вдох, кивая головой на подушке.
— Я... да, — шепчет она.
— Ты позволишь мне трахнуть тебя там? — грохочу я.
Элоди тяжело дышит, делая резкие, неглубокие вдохи.
— Да, — говорит она. – Я… я… о боже мой!
Слишком довольный, чтобы мыслить здраво, я убираю руку, и она тает прямо на матрасе. Мне будет очень весело с этой девушкой. Если мои подозрения верны, она будет самой веселой из всех, кого я когда-либо имел. Прежде чем она успевает открыть глаза, я падаю на живот, мой член горько жалуется на недостаток внимания, и я опускаюсь между ее ног, зарываясь в ее киску.
— Твою мать! Ооо… Боже… РЭН!
Используя свои передние зубы, я свирепо кусаю ее за внутреннюю сторону бедра.
— Нет. — Я упрекаю ее, как непослушного ребенка. — Что я тебе говорил? Пакс и Дэш не должны этого слышать.
Я не могу сказать ей, насколько несчастной сделают ее жизнь мои соседи, если услышат её. Они будут дразнить и высмеивать ее на глазах у всех в академии, а я этого, бл*дь, не потерплю.
Элоди смотрит вниз по всему телу, яростно кивая.
— Ладно. Хорошо.
Как
Умение хорошо владеть своим ртом, поедая киску — это не просто навык. Это богом данный талант, который, как мне достоверно известно, не всем людям дарован. Но я могу заставить девушку кричать и трястись только одним кончиком моего языка меньше чем за минуту. Я могу заставить ее осудить своего Бога и объявить меня своей новой религией за то время, которое потребуется большинству мужчин, чтобы понять, где вообще находится клитор. Хотя это занятие чертовски интимно. Мне редко девушка нравится настолько, чтобы вообще этим заниматься, но сегодня все по-другому.
Если бы я мог провести остаток своей жизни, уткнувшись лицом в сладкую, идеальную киску Элоди Стиллуотер, я бы умер счастливой смертью. Она сжимает мои волосы в кулаки, ее бедра сжимаются вокруг моей головы, и я наслаждаюсь ей. Ее неистовое, отрывистое дыхание доводит ее до грани гипервентиляции, в то время как я лижу, ласкаю и сосу, загоняя свой язык внутрь нее и трахая ее им. Трижды она прижимается к моему рту, умоляя и шепча, чтобы я позволил ей кончить, прежде чем я сдаюсь и толкаю ее через край ее кульминации, всасывая ее сладость в свой рот, позволяя ей покрыть мой язык, когда она кончает.
Она чертовски великолепна. Просто невероятна. Вид её, распростёртой на моей кровати, извивающейся подо мной, дрожащей от наслаждения, завораживает меня, и я чувствую, как что-то раздражающее застревает в моем мозгу. Как будто часы, которые тикали, тикали, тикали последние три года, вдруг просто... остановились.
Тишина просто оглушает.
Откинувшись на пятки, я слизываю ее соки с губ, наслаждаясь вкусом. Сдержанность, которую я проявлял до сих пор, наконец-то иссякла.
— На живот, — говорю я ей.
Элоди смотрит на меня сквозь прикрытые веки, ее губы распухли и покраснели. Сияние пост-оргазма, которое она излучает, заставляет меня хотеть плакать. Она так чертовски красива.
Пока я не замечаю вспышку боли на ее лице. Она встает на колени, оборачивается, затем опускается на живот.
— Лицом вниз, задницей вверх, да? — говорит она резким голосом.
Я хватаю ее за бедра и притягиваю к себе, так что ей приходится встать на колени. Так что я могу видеть всю ее идеальную киску, и ее идеальную, тугую маленькую задницу, когда я устраиваюсь позади нее. Я беру свой член в руки, облегчение уже омывает меня с осознанием того, что через мгновение я буду по самое основание внутри нее. Я втираю кончик вверх и вниз между ее ног, размазывая соки по её плоти, заставляя ее дрожать.
— Кто-нибудь когда-нибудь говорил тебе, как ты прекрасна, малышка Эль? Кто-нибудь когда-нибудь поклонялся тебе так, как будто ты была создана для поклонения?
Она качает головой и подпрыгивает, когда я легонько провожу пальцами по ее центру.
О, я покажу тебе, что значит быть обожаемой. Я покажу тебе, как хорошо быть обожествленной таким парнем, как я.
Элоди дрожит, покачивая бедрами назад, потираясь о меня к тому моменту, когда я решаю прекратить дразнить ее и погружаюсь в ее киску.