Бунт на «Кайне»
Шрифт:
— Простите, сэр. Я только затянулся…
— О, Боже, — воскликнул Вилли. Силы оставили его, он был в бешенстве, его даже тошнило от злости. — И вы — старшина первого класса! Трижды «Славься!» отличному кораблю по имени «Кайн»! Значит так, Энгстрэнд, вы можете сидеть, лежать или вообще подохнуть, но чтобы до конца вахты этот горизонтальный ублюдок стоял на ногах, или, клянусь, я подам на вас рапорт!
— Вставай, Маккензи, — произнес Энгстрэнд сухим скрипучим голосом. Матрос вскочил с жилетов, подошел к борту и облокотился, мрачно глядя перед собой. Вилли вернулся к конторке и трясущимися руками взял «Руководство
— Вы не против, мистер Кейт, если я закурю?
Вилли кивнул. Матрос протянул ему пачку «Лаки страйк».
— Курите такие?
— Спасибо.
Маккензи дал Вилли прикурить, затем, видимо, для того, чтобы скрепить завязавшуюся дружбу, принялся докладывать новоиспеченному энсину о своих сексуальных подвигах в Новой Зеландии. В общежитии колледжа Вилли приходилось выслушивать довольно откровенные рассказы, но в подробностях, которыми доверительно делился Маккензи, было все же нечто новое. Поначалу Вилли это забавляло, затем он почувствовал отвращение, а потом просто жуткую усталость, но отключить этот поток нечистот не было никакой возможности. Небо посветлело, на горизонте появилась узкая красная полоса. И когда, наконец, из кают-компании вышел лейтенант Адамс, протирая спросонья глаза, Вилли почувствовал прилив глубочайшей благодарности.
— Ну как дела, Кейт? Были трудности?
— Нет, сэр.
— Давайте проверим швартовы.
Вместе с Вилли они обошли корабль, при этом Адамс постоянно спотыкался о швартовы, которыми «Кайн» был ошвартован к стоявшим по бокам миноносцам.
— Под третий канат надо подложить подкладку, киповая планка его стирает. Скажите Энгстрэнду.
— Да, сэр… Мистер Адамс, откровенно говоря, это было черт знает что, я только и следил, чтобы часовые и рассыльный не спали.
Адамс криво усмехнулся, лицо его вытянулось и посуровело:
— Это дьявольски серьезно.
— Похоже, они так не считают.
Адамс в задумчивости закусил губу, остановился, закурил, прислонившись к леерам.
— Вот что я вам скажу, Кейт. Это трудный вопрос. Дело в том, что с марта сорок второго года корабль постоянно находился в зоне боев. Он участвовал во множестве операций. И все, кто здесь — аборигены. Они, возможно, считают, что иметь часового на корме, когда корабль в Пёрл-Харборе, — полная глупость. Проблема в том, что и командир так считает. Но таков приказ командования базы, поэтому мы выставляем часовых. Так что вам придется смириться с этим.
— А в каких операциях вы участвовали, сэр?
— Черт, да почти во всех. Рейд по Маршалловым островам, в Коралловом море, в море Саву, первом и втором… Рендова, Мунда…
— Что вы там делали — тралили?
— Да кто ж это слыхивал, чтобы тральщики этим занимались? По большей части мы доставляли авиационное топливо для морской авиации на аэродром в Гендерсоне. Таскали торпеды из Новой Зеландии. Вот это был рейс, заряженные торпеды, принайтовленные к палубе, а тут авианалет! Мотались с пехтурой выручать морских пехотинцев в Гвадалканале. Ходили в конвоях по всему океану. Сопровождали баржи, войсковые транспорты, почтовики, ходили в прикрытии, да какую только грязную работу нам не приходилось выполнять! Вот что такое «Кайн». И если корабль немного переутомился, теперь вы знаете, отчего.
— Немного переутомился — это, пожалуй, мягко сказано, — сказал Вилли.
Адамс выпрямился, глянул на Вилли, выкинул за борт сигарету и пошел на корму. Из громкоговорителя донесся боцманский свисток и голос: «Подъем всему экипажу! Подъем!» Адамс бросил через плечо:
— Проверьте, как идет побудка экипажа в кормовом отсеке, Кейт. Посмотрите, чтоб все с тюфяков слезли.
— Есть, сэр.
Вилли решил держать язык за зубами. Адамс и остальные офицеры слишком долго пробыли на борту «Кайна» и уже не замечали мерзости и запустения. Они, наверное, даже гордились своим кораблем. Он дал себе клятву, что не поддастся тлетворному влиянию. Он будет смотреть в будущее и не успокоится, пока тем или иным образом не избавится от «Кайна». Он поставил себе предел — шесть месяцев. В конце концов, есть адмирал, он души в нем не чает.
В кормовой отсек вели круглый люк и крутой трап. Вилли сунул голову в отверстие и вгляделся. Внутри было темно, как в пещере, а запах стоял, как в жарком и грязном спортзале. Вилли пролез в люк и завопил как можно пронзительней:
— Отлично! Здесь что, черт побери, не слыхали побудки?
В дальнем углу зажглась лампочка, осветившая ряды коек со спящими на них людьми.
— Есть, сэр, — ответил одинокий голос. — Я главный старшина. Я их подниму. Нам здесь побудка не слышна, сэр. Вставайте, ребята, вставайте! Здесь офицер.
Несколько матросов скатились с коек, но в целом реакция была вялой. Главный старшина зажег яркий верхний свет и двинулся по рядам от койки к койке, тряся, распихивая, умоляя встать. Матросы лежали вповалку, как трупы в морге. Вилли чувствовал стыд оттого, что стал свидетелем убогости и мерзости их существования. На палубе было грязно, как в птичнике, валялись окурки, обрывки бумаги, одежда, гниющие остатки пищи. От гнусного запаха его затошнило.
— Поторапливайтесь! — сказал он и взбежал по трапу.
— Ну, как там дела? — спросил Адамс, когда он вернулся на шканцы. Сияло солнце, свистки боцманов, выкрики громкоговорителей разносились по всей бухте. Босые матросы поливали из шлангов палубу.
— Встают, — сказал Вилли.
Адамс насмешливо кивнул головой:
— Отлично. Можете передохнуть. Спуститесь вниз, возьмите себе яйца и кофе.
— Есть, сэр. — Вилли снял кобуру и почувствовал, как легко ему стало.
Офицеры уже завтракали в кают-компании. Вилли рухнул на стул, съел все, что перед ним стояло, совершенно не замечая вкуса. Ему хотелось лишь заглушить голод, а потом вернуться в свою кладовку и проспать весь день — в дыму или без дыма, все равно.
— Кстати, Кейт, — сказал Кифер. — Вчера вечером я видел Роланда. Он сказал, что нанесет нам сегодня визит.
— Превосходно, — сказал Вилли.
— Между прочим, скопилась груда донесений, — заметил начальник связи. — Как насчет того, чтобы после завтрака потратить на расшифровку пару часиков?
— Буду счастлив, — сказал Вилли, начиная впадать в отчаяние.
Капитан Де Врисс глянул на него из под широких светлых бровей.
— А что случилось, Кейт? Утомились в седле?
— Никак нет, сэр! — воскликнул Вилли. — Я рад быть хоть чем-то полезным.