Бунт на «Кайне»
Шрифт:
— Не тратьте время, сэр, — сказал Стилуэлл, едва сдерживая ярость.
— Ты что же, думаешь, что я буду действовать вразрез с желаниями капитана?
Матрос молчал. Марик долго смотрел на него с обиженным выражением лица.
— Сколько времени тебе понадобится, чтобы добраться домой?
— Пять часов, сэр, самое большее, если на самолете и на автобусе… — сказал Стилуэлл, заикаясь от волнения.
— Семьдесят два часа тебе хватит?
— Господи, сэр, можно, я вас поцелую…
— Ты что, спятил, идиот? Ты обещаешь вернуться через семьдесят
— Клянусь, сэр, чего бы это мне ни стоило…
— Бланки лежат вон в той желтой папке, на журнале корреспонденции, — Марик повернулся к Кейту. — Чтобы не ждать Пузана, напечатайте увольнительную сами, прямо сейчас. Я подпишу, и он может отчаливать. Чем скорее, тем лучше.
Вилли бросился печатать и через три минуты подал документы Марику. Стилуэлл, словно оцепенев, стоял рядом. Помощник капитана подписал увольнительную.
— Ты отдаешь себе отчет, Стилуэлл, как важно, чтобы ты вернулся вовремя?
— Так точно, сэр. Чтоб мне умереть, если я не вернусь.
— Проваливай.
— Да благословит вас Господь, сэр.
Офицеры посмотрели вслед вылетевшему пулей матросу. Марик мрачно покачал головой и вновь принялся за составление графика нарядов. А Вилли сказал:
— Сколько хорошего может сделать старпом! В этом положительная сторона его должности.
— Долг старпома заключается в том, — сказал Марик, закрашивая красным карандашом линию квадратов, — чтобы исполнять в точности то, что хочет капитан. Это — единственный способ управлять командой. Больше не приходи ко мне с подобными просьбами, Вилли. Я не собираюсь поддаваться на уговоры и вести себя, как будто я спятил.
По истечении семидесяти двух часов Стилуэлл, к несчастью, не вернулся на «Кайн». Зато капитан Квиг был уже на корабле.
Об этих двух неприятных фактах Вилли узнал по телефону в шесть тридцать утра, сидя в номере люкс, который занимала его мать и в котором он провел ночь. Позвонил Пузан и, извиняясь за беспокойство, объяснил, что капитан вернулся и назначил поверку на восемь часов.
— О’кей, в восемь я буду на месте, — сказал Вилли сонным голосом и добавил: — Послушай, а Стилуэлл вернулся?
— Нет, сэр.
— Боже мой!
Когда он прибыл на верфь ВМС, заметно поредевшая команда неровными рядами уже построилась на краю сухого дока. Вилли занял свое место среди офицеров, зевая и сожалея о том, что не успел позавтракать.
Едва Марик и капитан поднялись по трапу, из серых облаков брызнули первые капли дождя. Моряки пытались стать по стойке «смирно». Свежевыбритый, одетый в новый синий плащ, Квиг выглядел щеголевато, но глаза у него были красные, а лицо — бледное и отекшее.
— Я вас долго не задержу, — сказал он, всматриваясь в лица команды и повышая голос, чтобы перекричать звуки клепки и грохот кранов. — Наше калифорнийское солнце сегодня утром немного подмокло. Я хочу, чтобы все знали, что я прилагаю все усилия к тому, чтобы каждый из вас получил отпуск, несмотря на то, что сроки ремонта сокращены. Сейчас такое бывает. Вы знаете, идет война, и не все выходит так, как нам бы хотелось. Я бы хотел строжайшим образом предупредить вас относительно самовольных отлучек. Запомните: увольнение — это не право, а особая привилегия, и на флоте хотят, чтобы вы работали все 365 дней в году и еще один день в год високосный, и вы не в силах это изменить, и никто за это не будет обязан перед вами извиняться. Как я уже сказал, я делаю все возможное, но пусть никто из вас не вздумает уходить в самоволку. ВМС разыщет вас даже в угольной шахте, и вас вернут на «Кайн», даже если корабль будет в Индийском океане. Я надеюсь, вы все неплохо проводите время в Сан-Франциско. Теперь, мистер Марик, давайте отпустим матросов, пока мы все не промокли насквозь.
Вилли наблюдал за Квигом, стараясь прочесть на его лице признаки удивления или недовольства по поводу отсутствия Стилуэлла, но капитан по-прежнему казался в отличном настроении. Команда торопливо разошлась по казармам, а офицеры побрели за капитаном и старпомом на совещание в офицерском общежитии.
Вилли видел, как Стилуэлл вышел из боковой улочки и, пригибаясь и оставаясь незамеченным, поднялся по трапу, чтобы доложить о своем прибытии дежурному офицеру. Вилли почувствовал огромное облегчение. Он хотел шепнуть добрую весть Марику, но старпом разговаривал с капитаном.
Офицеры собрались в холле около скамейки, стоявшей в углу, и пили кока-колу. Квиг вручал им новые назначения по корабельным службам. Кифер стал артиллерийским офицером. Вилли был повышен до офицера связи.
Наконец он впервые мог как следует увидеть двух новых офицеров. Энсин Йоргенсен был высоким, плотного телосложения парнем с кудрявыми светлыми волосами, близоруким прищуром за стеклами очков и с постоянной извиняющейся улыбкой. Фигура у него была на редкость перегибистая, а ягодицы выпирали так, что напоминали небольшой турнюр.
Лейтенант Дьюсели был тонок, с девичьими чертами, молочно-белой кожей и длинными, изящными кистями рук. Вилли подумал о том, что со времени его пребывания в Ферналд-Холле нормы физической пригодности к военной службе сильно понизились. У лейтенанта Йоргенсена искривление позвоночника было намного больше, чем у Вилли, однако он здесь и сверкает золотыми нашивками.
— Кстати, — неожиданно заметил Марику капитан Квиг, — видел я на поверке нашего дорогого Стилуэлла или не видел? Кажется, не видел.
— Но, сэр… — начал Марик, но тут вмешался Вилли — Стилуэлл на месте, сэр.
— Вы уверены? — сухо спросил капитан. — Откуда вы знаете, что он не в самоволке?
— Сэр, я видел его на трапе через несколько секунд после поверки, — обращаясь скорее к Марику, чем к капитану, сказал Вилли.
— Ясно. — Казалось, капитана удалось убедить. Поднимаясь со скамейки, он проворчал: — Значит, у него не было причин опаздывать на поверку, не так ли, Марик? Запишите в рапорт.
Вилли подумал было, что спас положение, и был поражен, когда Марик вдруг сказал: