Бунт стихий
Шрифт:
– Очень хорошо, – резюмировал Бьякуя, поднимаясь на ноги. – Теперь нам следует разыскать командира, чтобы определиться с планом дальнейших действий…
Он не договорил. Его перебил Ренджи:
– А вот и еще одна!
И он протянул руку навстречу адской бабочке. Та, хлопая крылышками, опустилась ему на палец.
– Ну, что там? – Нетерпеливо спросил Хаями, подходя ближе.
– Собрание капитанов, – доложил лейтенант. – На месте штаба первого отряда. Прямо сейчас.
Бьякуя оглядел всю компанию. У лейтенантов был измученный вид, они явно не спали всю ночь, охраняя покой капитанов. Мучить их дальше было бы совершенно бессмысленно.
–
– Да, тайчо! – Радостно отрапортовал Ренджи. В глазах Рукии тоже читалось искреннее облегчение.
Когда капитаны удалились от озера на безопасное расстояние, Хаями сказал:
– Хорошие у нас с тобой лейтенанты, Бьякуя. Никогда не бросят. – Он вздохнул. – Так бы порой и отшлепал как следует!
***
Одной из целей собрания было пересчитать капитанов. Кьораку полагал, что все должны быть живы, но мог судить только по тому, что сам видел этой ночью. Как знать, с чем пришлось столкнуться другим?
Первыми на зов явилась неразлучная парочка: Каноги и Нишигаки. Оба хмурые и не выспавшиеся, но в целом не пострадавшие. Нишигаки поздоровался с присутствующими и с каменным лицом остановился рядом, ожидая распоряжений. Каноги же немедленно обратила внимание на пленника. Колдун сидел в сторонке, скрестив ноги, закрыв глаза и ничего не замечая вокруг.
– А этот что здесь делает? – Сварливо осведомилась она. – Почему не под замком?
– Видишь ли, – ласково улыбнулся командир, – мы решили, что он будет играть на нашей стороне.
– Что?! – Возмутилась Каноги. – Вы станете заключать союз с предателем? Вы спятили! Да его убить мало за то, что он натворил! Если вы на это не способны, это сделаю я!
И она, не дожидаясь реакции командира на свои слова, ринулась вперед, занося кулак для удара. Она была уверена, что с легкостью сумеет размозжить руконгайцу голову или сломать шею, равно как и в том, что остановить ее не успеют. Тем более, преступник сидел смирно и даже не шевелился. Каноги уже почти видела, как мозги этой сволочи разлетаются в разные стороны, как вдруг чья-то рука крепко сжала ее запястье.
– Стой, стой, милочка, – насмешливо шепнула ей в ухо Йоруичи. – Он нам еще пригодится.
– Как можно заключать союз с предателем?! – Не унималась Каноги, пытаясь выдернуть руку.
– Какой же из него предатель? – Удивилась Шихоинь. – Предать может только тот, кто уже был союзником.
Мичико фыркнула ей в лицо, снова обернулась к колдуну и наткнулась на ясный, безмятежный взгляд серых глаз. Это отчего-то смутило ее, и она отступила, что-то неразборчиво бубня себе под нос.
– Что случилось? – Удивился Тамура. Нападения он даже не заметил.
– Я ж тебе говорила, – хмыкнула Йоруичи. – Много найдется желающих тебя прикончить.
Руконгаец проводил взглядом Каноги, демонстративно отвернувшуюся от остальных капитанов.
– Погиб кто-то из ее близких? – Спросил он сочувственно.
– Ага, – насмешливо подтвердила Йоруичи. – Порядок.
– Не понял, – удивился колдун.
– Ты разрушил установленный порядок, и теперь она, несомненно, сойдет с ума, но перед тем постарается поквитаться.
– Просто дежурная шутка для внутреннего пользования, – пояснил Кьораку, глядя на недоумевающую физиономию парня. – Не обращай внимания. Лучше скажи: удалось что-то выяснить?
Колдун сидел здесь не просто так, он пытался проникнуть своим сознанием в «измерение призраков», чтобы получить свежие разведданные. Теперь он с явным удовольствием доложил:
– Пока все тихо. Пространство немного успокоилось. У нас есть как минимум несколько часов, как максимум – целый день.
– Что ж, и это лучше, чем ничего, – зевнул командир. – По крайней мере, у нас остается возможность хоть немного отдохнуть.
***
Кьораку с удовлетворением отметил, что все капитаны живы. Правда, отсутствовал Зараки, но насчет него Укитаке сообщил, что тот серьезно пострадал и отправлен за стену. Зато пришла Унохана, решившаяся ненадолго оставить полевой госпиталь на попечение лейтенанта. Выглядели капитаны неважно. Многие были измучены, некоторые изранены. Хиракава изодрал свое хаори на повязки, коими и был обмотан едва не с ног до головы. У Кучики на белой накидке виднелись красные пятна, форма Хаями была в непонятных прожженных дырах. Четверо, попавших этой ночью за стену, выглядели лучше остальных, но Унохана, Хицугая и Укитаке до утра так и не сомкнули глаз. Сайто единственный из всех отлично выспался, и его узкие глазки лучились спокойным благодушием.
– У меня для вас две новости, хорошая и плохая, – начал собрание командир. – Хорошая: мы выстояли. Плохая: то, против чего мы выстояли, это не совсем то, чего мы ожидали. Так что хвастаться нам особо нечем. Призраков было, наверное, не больше, чем вчера, разве что состав немного иной. Кстати, Яма-джи тоже приходил.
Капитаны уставились друг на друга во все глаза. На всех лицах было написано одно и то же: кто?! Кто сумел одолеть его?! Только Йоруичи ехидно ухмылялась, так что очень скоро взгляды всех остановились на ней.
– Нет, – Кьораку без труда понял общую догадку. – С ним разобралась не Йоруичи, а он, – и командир ткнул пальцем в колдуна, скромно притаившегося за спиной капитана второго отряда.
Теперь все уставились на него. Многие заметили присутствие пленника только теперь.
– Как он это сделал? – Воскликнул Укитаке.
– Как ты это сделал? – Переадресовал вопрос колдуну Кьораку.
– Применил заклинания изгнания духа, – с готовностью пояснил Тамура. – Оммедо, в числе прочего, изучает и способы изгнания духов и демонов.
– Так что мы с Йоруичи решили, пусть этот парень пока сражается за нас, – сообщил Шунсуй. – Воздержитесь, пожалуйста, от насилия.
– Но как можно доверять врагу?! – Снова принялась за свое Каноги.
– Во-первых, мы ему пока еще не доверяем, – терпеливо объяснил Кьораку. – Во-вторых, глупо пренебрегать возможностями, которые у него есть. Парень согласен нам помогать, так чего отказываться? А в-третьих… Тамура, расскажи еще разок обо всем этом.
Колдун покорно принялся рассказывать в третий раз всю подоплеку событий. Йоруичи отметила, что в этот раз он старался быть куда более убедительным, чем в разговоре с ней ночью. Наверное, ему уже было не все равно. Замаячила надежда на спасение, и теперь ему и самому хотелось убедить капитанов в своей полезности. Равно как и объяснить степень своей вины. Наиболее благоразумные, возможно, поймут, что он был лишь инструментом в руках непреодолимой стихии, и что на его месте мог оказаться кто угодно другой. Более горячие, скорее всего, продолжат считать его источником всех бед, но у него, тем не менее, будет, за чью спину спрятаться в случае опасности.