Бунт вурдалаков
Шрифт:
Сквозь грудь лешего просматривался клок серого неба и верхушка осины.
Глаз опять был один, с огромным чёрным зрачком. Говорил леший, не разжимая губ, только чуть шевелил ими, возможно, это лишь казалось из-за шерсти, скрывавшей сам рот. Именно шерсти, бородой и усами волосяной покров существа на нижней части лица назвать было никак нельзя.
— Они в разных мирах, — в разных телах. Часть одного из чужаков во мне, — леший неожиданно осклабился, показывая бледно-лиловые частые пилообразные зубы и чёрный раздвоенный язык, вырвавшийся наружу и столь же внезапно пропавший. — Мне досталась только часть пришлеца. Она в моем теле и моем мозгу. Но
— Не верю! Ни единому слову не верю! — вырвалось у Ивана. Он явственно ощутил, что его в очередной раз начинают водить за нос, дурить.
— Я Рон Дэйк. Нагрудный номер ХС 707320. Отряд «Сигма-П», Проект Визит Вежливости, — проговорил вдруг леший не своим голосом, без акцентов и придыханий, всхлипов и растяжек.
Такого Иван не ожидал. Но ещё больше его поразила перемена в лешем.
Вместе с первым же изданным звуком волосатое лицо растворилось в набежавшей на него студенистой пелене, пропало. Но вместо него чётко обозначилось лицо человека, землянина с крупным перебитым носом, выпирающей вперёд нижней челюстью и узкими бескровными губами. В обрамлении рыжей шерсти, торчащей сверху и по бокам, рысьих ушей, да ещё на этом зыбком полуреальном теле с высоко поднятыми шерстистыми плечами человечий лик выглядел более чем непривычно. Снова наведённый образ, призрак, фантом, решил Иван.
— Нет, это не фантом, — сказал леший, он же Рон Дэйк. — Это явь. Вам повезло больше, мой друг, я не смог пройти дальше Второго Круга. Мохнатые ребятки, надеюсь, вы знакомы с ними, меня здорово разделали.
Сейчас мне уже не стыдно признаваться в этом, поверьте.
Сейчас мне нет необходимости соблюдать всю эту земную секретность, важность, прочие условности… Я уже в Пристанище. И здесь я тоже, сами видите. Тут неплохо, мой друг. Тут лучше, чем на Земле.
— Ваше задание? — почти без вопросительных интонаций выдавил из себя ошарашенный Иван. Его рука, лежавшая на ложе лучемёта, заметно подрагивала.
— Ради бога! Задание простейшее: проникнуть как можно дальше в этот мир. Потом должна была включиться какая-то программа, я ничего о ней не могу сказать — её выпихнули из моего мозга местные умельцы.
Спросите у них. — хе-хе, если сможете, — лицо исказило странное подобие улыбки. Землянин не мог так улыбаться.
В душу Ивана снова закрались сомнения, подозрения.
— Это вы напрасно, — уловил его мысли Рон Дэйк, — никакого обмана здесь нет. И быть не может. Просто я уже не совсем тот человек, точнее, я уже не человек, понимаете вы это, мой друг, или нет — я поднялся на ступеньку выше, я воплощен.
— Хорошо, — заспешил вдруг Иван. Он во всё поверил разом. — Хорошо. С воплощениями мы ещё Разберёмся. Я вас ерошу ответить мне: кто вас послал сюда, были ли до вас резиденты?
— Меня направил на планету Навей Четвёртый сектор Центра Ай-Тантра, Лас-Римос, Объединенное Мировое Сообщество. Удовлетворены?
— Кто был ещё?
— О тем, что были ещё забросы, я узнал только здесь.
Вы тоже всё узнаете, мой друг, не надо спешить. Воплощение на многое откроет вам глаза. Вы сейчас бродите в потемках, тычетесь носом как слепой щенок. Извините за сравнение, но на самом деле ещё хуже. Я вам рекомендую не затягивать. У вас уже была возможность — помните Священный Ковер?
— Помню, — ответил Иван, — но хотелось бы ещё немного потыкаться носом в потемках. У меня, знаете, светобоязнь. Что вы знаете
— Всё это не заслуживающие внимания вещи. Заложники. Ну зачем тут кому-то какие-то заложники-земляне! Вы хоть представляете, где находитесь, с кем имеете дело? Ведь вы уже кое-что повидали и пощупали собственными руками…
— Отвечайте прямо — есть они на планете или их нет?! — Иван пошёл в наступление. Что ему ещё оставалось, кто ещё мог ответить на его вопросы!
Нечеловеческая улыбка снова скривила горбоносое лицо Рона Дэйка, и проглянули в этом лице уловимые, приметные лешачьи черты, засветилась темным огнём в глазах неизбывная тоска, перемешенная со страхом далекого грядущего, высверкнула звериная дикость и перемешалось всё с холодным нелюдским умом. Ивану на миг показалось, что и глаза Дэйка слились в один огромный безумный прозорливый глаз, что вырвалось из бескровных губ чёрное змеиное жало и скрылось тут же. Только покрытое рыжей шерстью расплывчатое тело по-прежнему билось в дрожи-судороге.
— Странное слово — заложники, — улыбка погасла на лице Дэйка, сменившись выражением безразличия и некоторого отсутствия, — если подыскать земные аналогии, это всё можно скорее назвать иначе консерванты, что ли, резервный материал, немного грубовато, но слова ничего не меняют. Их можно назвать даже сырьем. Они и есть сырье, материал. Вы извините меня, не Пристанище живет по своим законам. И не нам с вами их менять.
Из-за чахлых колючих кустов выбежала на своих тонких ножках очередная рогатая крыса. Метнулась было через дорогу между Иваном и лешим, чего-то вдруг перепугалась, запищала оглушительно и жутко. И смолкла внезапно, резко. Иван краем глаза заметил, как лицо Дэйка сменилось страшной мордой лешего, как метнул он взгляд на крысу — как та мгновенно превратилась в комок трепещущей медузообразной слизи, растеклась, оставляя чёрное маслянистое пятно на палой хвое. Но лик лешего уже пропал. На Ивана снова печально и устало смотрел Рон Дэйк из центра Ай-Тантра.
— Вы могли бы так и со мной… — спросил Иван.
Дэйк кивнул.
— Так в чём же дело?
— Тут свои законы. Свои интересы.
— Хорошо. Раз все тут такие всемогущие и умные, ответь, что мешает вашим умельцам считывать блокированную информацию из мозга? Почему они не могут сразу же вынуть программу. Заставить работать резидента на себя в его собственном теле, не воплощая его и не перевоплощая?
Рон Дэйк вздохнул, разжал плотно стиснутые губы.
— Всё! Это последний вопрос. Я отвечу на него — программу можно вынуть. Но снять блокаду нельзя. Блокада снимается изнутри. Можно убить мозг, можно уничтожить блокированный участок. Но не более того. И ещё, мой друг. Пристанищу некуда спешить — оно вечно. Вы всё время мыслите человеческими мерками. А здесь мерки другие. Всё. Мне пора, я не могу всё время быть в одном круге, в одном месте. Зург вам всё объяснит.
Лицо Рона Дэйка исчезло. Перед Иваном стоял леший и буравил его своим огромным глазом.
— Так ты и есть зург? — спросил Иван.
Леший обмахнул жуткую свою морду чёрным змеиным языком, раздул ноздри.
Он сделал навстречу Ивану три шага. И снова замер.
— Ты всё скоро узнаешь.
Иван ощущал давящую силу огромного глаза, чёрного зрачка. Но чувствовал и другое: у него достанет выдержки, он устоит. Он не жаба! Надо только выйти из поля этого глаза. Надо освободиться от чар. Вся эта нечисть сильна только тогда, когда ты сам готов ей поддаться.