Бунт женщин
Шрифт:
Отец голоден, у нас нет обеда, Ангелина Сысоевна варит макароны, трёт сыр. Мы сидим за нашим столом.
Отец разглагольствует о необходимости серьёзного лечения, о друзьях, о молодости. Ангелина Сысоевна плачет. Виктор ест.
Глава двенадцатая
Хожу в школу. Готовлюсь к экзаменам. Я не могу уехать, пока не сдам экзаменов.
И мама может умереть. Она лихорадочно возбуждена. На щеках появились
Жизнь словно в паузе. Отец терпит — не цепляется ни ко мне, ни к маме. Ангелина Сысоевна наверняка внушила ему, что мама может погибнуть. Мама учит детей, делает домашнюю работу. Я занимаюсь. Денис сдаёт экзамены. Но пауза в любой момент взорвётся.
Снова — дожди. Они растягивают паузу, они отдаляют взрыв.
Спасла Дениса. Погубила себя. Мама ждёт помощи. Помощи — в одобрении её поступка, который наверняка она считает подвигом.
Неужели Денис не видит, что происходит с ней?
Не видит. По средам он встречается с ней. Он летает по школе. Глаза режет, когда смотришь на него.
Я словно на цыпочках стою. Из-за неестественности позы всегда напряжена и тело болит. Мне неловко дома — от отца волны затаённого раздражения. От мамы — волны вины и растерянности. И те и другие окатывают меня с головой, из-под них не вынырнуть.
Наконец — аттестат зрелости у меня в руках.
Крыльцо школы. Мама рядом. Ребята говорят о сегодняшнем выпускном бале.
Мы с мамой идём домой.
— Здесь некуда поступать, — лепечу я.
— Ты не останешься на вечер? — робко спрашивает мама. Ей не под силу ноша, что она взвалила на себя. — Я люблю тебя больше всех в жизни.
Мы идём по широкой улице нашего Посёлка, и навстречу нам, и рядом идут люди. Сегодня — праздник. Сегодня выпускной вечер. И в нём участвует очень много жителей Посёлка: сто учеников, родители, бабки с дедами да ещё учителя. Для нашего Посёлка выпускной вечер — событие. Каждую минуту нам с мамой приходится здороваться, и это для меня — благо.
— Я знаю, мама. Я тоже люблю тебя больше всех на свете. Но мне нужно учиться. Я хочу успеть подготовиться.
— Ты можешь послать документы, а готовиться — дома.
— Я не выбрала профессию. Мне нужно походить по вузам.
Я не знаю, сдал Денис экзамены или нет. Дома о нём больше — ни слова. Даже отец почему-то никогда не упоминает его имени.
— Может быть, ты отдохнёшь хоть несколько дней? — Робкий голос мамы едва доносится до меня.
— Я не устала. Мне нужно найти работу, чтобы я могла работать во второй половине дня. У меня много дел.
— Тебе не надо работать. Я буду посылать тебе деньги на жильё и еду.
— Спасибо, мама. Я хочу работать. Не отрывай от себя. Постарайся подлечиться… Ты таешь, как Снегурочка. Нужно лечиться.
Мы пришли домой.
Отца нет. Отец проводит викторину в своём классе.
— Сейчас одиннадцать, поезд в четыре. Я приготовлю тебе еду.
— Спасибо, мама.
Слава богу, я — в своей комнате. Сижу на тахте и смотрю в окно. Серый день. Дождя нет, но тучи низки — в любую минуту хлынет.
Мама думает, она любит Дениса как ученика, как сына и принесла себя ему в жертву. Она не знает… Его вопросы ставили её в тупик, заставляли прочитывать много книг — ни к одному уроку не готовилась она так, как к; встрече с Денисом. Он умнее её. Он умнее меня, Он умнее моего отца. Он умнее всех, кого я знаю. Она не знает… он нужен ей как равный, нет, как ведущий её — по биологии, по лесу, по каждому дню. Она не знает, именно он нужен ей. Чтобы она снова стала молодой и прожила свою жизнь.
Слёз нет, есть жалость к себе и вздорная энергия. Они душат меня и порождают в моей душе отвратительные черты-уродцы.
— Давай попьём чаю, — входит ко мне мама. — А может, давай сначала я помогу тебе собраться?
Голос мамы рвётся, видно, ей стоит большого труда произносить слова.
Я иду с мамой в гостиную.
Только не подходи, мама, ко мне. Только не дотронься до меня, — кричу я. Во мне толкаются, дерутся рождённые вздорной энергией черты — уродцы моей души.
Звенит звонок, и не успеваем мы с мамой повернуть головы к двери, как в гостиной уже Ангелина Сысоевна и Виктор.
— У вас не заперто. Не боитесь злых людей? — улыбается Ангелина Сысоевна. В руках у неё — громадная коробка.
— Здравствуйте, Мария Евсеевна. Здравствуй, Поля! — говорит Виктор. Он ещё не снял парадный костюм с галстуком, в котором получал аттестат, и кажется старше своих лет.
— Доченька, заказывали мы с Витей давно, наконец пришло. — Она осторожно развязывает ленту. Осторожно открывает коробку, которую тут же подхватывает Виктор. Вынимает длинное, голубоватое, платье. — Это тебе на выпускной бал.
Немая сцена из «Ревизора» — все застыли. И струится платье… до полу… светлой полосой с чёрного неба…
— Господи! — тихий голос мамы. И — мольба в глазах — ещё один день, только один…
Ангелина Сысоевна смотрит на бурлящую кастрюлю с яйцами — мама забыла о ней, и, наверное, все яйца полопались.
— Витюша, выключи, пожалуйста, сынок. Не сегодня же, нет? — спрашивает Ангелина Сысоевна. И в её глазах тоже — мольба.
Светом с чёрного неба — голубое платье.
— Хоть немножко ты же и нас любишь? Ведь мы… хоть немножко… тоже твоя семья, так ведь?..
И я пошла на бал. В голубом длинном платье. Просвет в чёрном небе моей жизни.