Бунтари элитной академии
Шрифт:
И я сделала это: потянулась к губам Дани, коротко, почти неощутимо поцеловав его. Он не оттолкнул, наоборот, тотчас сильней прижал меня к себе. Его губы были напряжены будто Новиков сдерживался из последних сил и не позволял сделать поцелуй более глубоким, страстным. А потом вдруг сам подался вперед, скользнул к моему языку, жадно прикусив нижнюю губу, и сладко ее посасывая.
Это был поцелуй забвения, поцелуй, который никогда не должен был закончиться, бесконечно длинный и безумно короткий. Потому что в ту секунду, когда я доверилась без остатка Дане, когда наконец смогла почувствовать
Я улыбнулась и, не ведая, что творю, вновь потянулась к его губам, до сих пор ощущая наш сладкий дурман и безумное сердцебиение. Однако Дан вдруг увернулся.
– Ты чего? – прошептала, испугавшись. Желудок словно начал заполнять поток ледяной воды, мне сделалось страшно.
– Прости, – оборвано сказал Новиков.
Музыка закончилась, ладони Дани скользнули вниз с моей талии, он отступил. Еще раз бросил на меня короткий взгляд, в котором читалось… сожаление. Что-то оборвалось, разбилось, пробило трещину в сердце. Я замерла, не в силах произнести ни слова. Руки повисли безжизненными нитями по бокам.
– Прости, – повторил Дан, развернулся и пошел прочь, оставляя меня одну в центре танцевальной площадки.
Глава 18. Арина
Я закрылась в себе. Спряталась от мира, когда казалось, что причины тому уже давно исчерпаны. Но Даниил доказал обратное, подарив мне поцелуй, а следом отобрав всё то, что принято считать надеждой. Его фантомная пощёчина была больней физической. Она жестоко сбила с ног и оставила постыдное клеймо.
Он предал мои чувства. Растоптал их прилюдно.
И теперь едва ли заслуживает прощения.
Сбежав с танцплощадки, я не могла поверить в случившееся. Лихорадочно собирала вещи и проклинала, некогда близкого друга, на чём свет стоит. Ревела в голос и пинала сумки, устроив в комнате непозволительный бардак. И только прибежавшие девчонки смогли меня успокоить. Убедить, что все невзгоды временные. Однако, за их «колыбельной» скрывалась железная истина: Даня не достоин моих слёз.
Он был верен своей цели, делал всё, чтобы я сбежала. Сломя голову покинула «Валькирию» и больше не попадалась ему на глаза. Но собрав последнюю волю в кулак, я решила нарушить его планы. Самоотверженно и упрямо.
Он не увидит меня слабой. Больше нет.
– Как ты? – поинтересовалась Даша, в один из дней, сев на краешек моей кровати. – Снова пропустишь пары?
Состроив болезненное лицо, я фальшиво прокашлялась.
– Думаю, мне нужно ещё отлежаться. Тело так и знобит.
Скептично поджав губы, соседка покачала головой.
– Прячась в комнате, иммунитет не повысить. Тем более, когда причина твоей простуды расхаживает по академии как ни в чем небывало. Пора дать «болезни» бой.
– Мне нужно время. Вирус слишком сильный, – виновато улыбнулась я, а после потянулась к девушке с объятьями. – Ну хватит вредничать, лисичка. Дай мне денёк форы. Обещаю, что поправлюсь и скоро встану в строй.
Дашка закатила глаза.
– Ну ладно, ладно… Только денёк и не больше.
– Значит, ты замолвишь за меня словечко? – похлопала я ресницами.
– Конечно. Скажу, что ты покрылась гнойниками и страшно лысеешь, – показав язык, покривлялась подружка.
– Спасибо. Ты самая лучшая.
– Эй! Я вообще-то всё слышу! – крикнула Леся из душа, и мы посмеялись.
Уже который день девчонки уходили на пары, а я оставалась наедине со своими мыслями. Удивительно, но это лечило. Никаких внезапных встреч в коридорах, многозначительных взглядов и пугающих ситуаций. А только тишина и то недостающее время для плотного переосмысления. Я будто отходила ото сна. От того кошмара, что отдалял меня от реальности.
На деле всё проходило по классике: обманчивая дружба, неразделённая любовь и пропитанная слезами подушка. Но даже самый примитивный расклад имеет шанс на счастливый конец, и я непременно им воспользуюсь. Вот только…
Я вздрогнула от громкого стука, подскочила с кровати, а после заметила влетевший из-под двери клочок бумаги. Других действий не последовало, и мне ничего не оставалось, как поднять «письмо».
«Жду тебя на крыше» – читались строки на записке.
Почерк был мне незнаком, но отголоски интуиции подсказывали, что адресатом был Даня. Недурно, ведь за совершённый им проступок, он наверняка захочет извиниться. И пусть я была настроена непоколебимо, всё же решила покинуть комнату. Любое покаяние для него унижение, и я готова в этом поучаствовать.
Не одной мне краснеть от стыда.
Как и предполагалось, вход на крышу был не заперт. Оказавшись на открытой площадке, я содрогнулась от промозглого воздуха и сильнее укуталась в плед, что прихватила с собой. Холодный ветер трепал волосы и буквально сбивал с ног. Мне тут же захотелось уйти, но ужасающая картина, представшая перед глазами, заставила остановиться и на миг перестать дышать.
В нескольких метрах от меня, на самом краю стоял студент. Опустив голову, он заворожённо смотрел вниз и временами кланялся вперёд. Казалось, что парень всё решил и вот-вот отважится на страшное. Смертельное и непоправимое.
Сердце сделало сальто.
Проглотив страх, я стала медленно к нему приближаться. Аккуратно, почти бесшумно, чтобы лишний раз не спугнуть. Однако, очередной ступор настиг меня уже в пути, когда тот внезапно закричал:
– Это я во всём виноват! Всё из-за меня, слышишь?!
Ошарашенная, я оглянулась по сторонам, в попытке понять, к кому он обращается. Но на крыше были только мы: я, он и нарастающая паника.
– А я ведь говорил, что их стоит держаться подальше, – жалобно проскулил он. – Но ты не послушала. Связалась с этим Даниилом и…
Меня ударило током. Он разговаривал со мной?
– Эй, всё в порядке? – негромко спросила я, скинув с себя плед и неспешно наступая. – Давай поговорим.
Но парень продолжал, будто не слыша:
– Он уничтожил тебя, а я не смог тебе помочь! Как мне после этого жить?!
Парень то кричал, то ревел, то переходил на шёпот. Я не поспевала за его переменами, но точно знала, что должна его остановить.
– Со мной всё в порядке. Не стоит так переживать, – мысли путались, как и слова. – Слезь с парапета. Пожалуйста.