Бунтарка
Шрифт:
– Бэн, - улыбнулась Бэкк, - Входи, Адам отлично играет для самоучки!
Юноша потупил взгляд и покраснел:
– Очень любительски.
– А я в юношестве тоже играл на гитаре. – Сказал Бэн.
– Правда? – Бэкк ещё больше расширила без того огромные глаза, - Оказывается ты не такой уж зануда. Сыграй нам.
Адам передал гитару Бэну. Тот взял её в руки и погладил гриф.
–
– Просим, просим, - Ребекка запрыгала на месте и захлопала в ладошки.
– Только не судите строго.
Бэн присел на кресло у окна и положил гитару на левое колено. Руки Бэна трепетно держали гитару, как любимую женщину, а пальцы словно целовали струны. Он стал играть перебором и запел песню Элвиса «Where Do You Come From»5 (прим. автора «От куда ты такая»). Он пел эту песню и смотрел на Бэкк:
– Откуда ты такая?
Скажи мне, кто ты?
Ты что - из другого мира
Или с далёкой звезды?
Откуда ты такая?
Такая ли ты, какой кажешься?
Ты настоящая?
Ты и впрямь стоишь там
Или это лишь сон?
Бэкк посмотрела ему в глаза. Такие серые и грустные. Что спрятано в этих глазах? Она слушала голос Бэна, затаив дыхание, а Бэн продолжал петь:
– Расскажи мне побольше о себе.
Ты чувствуешь то, что чувствую я?
Ты всего лишь видение
Или ты в самом деле реальна?
Откуда ты такая?
Ангел, может, останешься?
Скажи мне всё, что мне следует знать,
Скажи мне, что ты останешься.
Он закончил петь, смотря в её чёрные глаза, в которых так много загадок. Бэн смотрел в них, понимая, что утопает в этом гипнотическом взгляде, но ему не хотелось сопротивляться, пусть он утонет в её глазах.
Бэкк проморгалась и вытерла слезу:
– Бэн. Это было… так прекрасно. Почему ты не поёшь на сцене?
– Это просто небольшое увлечение юности, ничего больше.
– Были бы у меня такие способности, я бы не мешкал. – Сказал Адам.
– Но и у тебя есть дар. – Бэкк посмотрела на юношу, - ты отличный художник, нужно развивать это.
– На самом деле, это тоже простое увлечение.
– Нет, Адам, Бэкк права, не зарывай свой талант.
– Тогда почему вы зарыли свой?
Бэн подошел к окну и сунул руки в карманы. Так он стоял какое-то время, потом вздохнул и сел рядом с Адамом:
– Понимаешь, друг, в жизни иногда бывает не всё, как мы того хотим. Порой судьба даёт нам пинка под зад, и мы делаем выбор между тем, что нам нравится и тем, что нам должно нравиться.
– Не понимаю.
– Когда обстоятельства вынуждают тебя выбрать «правильную профессию», то всё остальное уходит на второй план.
– Вот и мои «обстоятельства» вынуждают сидеть в гараже.
– Это неправильно. – Бэкк с воодушевлением поднялась с пола и села рядом с парнем.
– Адам, ты должен рисовать, может, даже обучать местных детишек.
– Легко сказать. Для этого нужно помещение, а с помещениями в Блумфилде беда. Когда-нибудь я заработаю денег и выберусь от сюда. Перееду в Нью-Йорк и стану большим человеком.
– Ты потеряешь себя в большом городе. Начни с малого, а дальше судьба покажет.
Парнишка вздохнул и снова осунулся, кажется, что он даже стал меньше ростом.
– Ладно, уже поздно, нам утром рано вставать. – сказал Бэн.
– Спокойной ночи, Адам, - Бэкк, выходя из комнаты, подмигнула мальчишке, тот в ответ улыбнулся одним уголком рта.
7.
– Будешь чай? – Ребекка внесла с кухни две чашки с горячим напитком.
– Да, ты мои мысли прочла.
Бэкк улыбнулась и вручила ему чашку.
– Я буду спать на полу, а ты ложись на диване.
– Спасибо, Бэн.
– За что? Мне надули матрац, всё в порядке.
– Спасибо за всё.
Бэкк подошла к журнальному столику и открыла папку. Внутри было много набросков и законченных рисунков. Адам рисовал почти всё, что его окружало: деревья, портреты жителей посёлка, церковь, птицы…
– Бэн, мы должны ему помочь.
– Как?
– Послушай, если мне все равно мотать тюремный срок, я хочу получить свою долю денег.
– Ты в своём уме? О какой доле ты говоришь?
– 400 тысяч. Это ровно 50% акций.
– Но твои только 30%, не забывай.
– Я думаю, что заслужила еще 20% за то, что была так предательски обманута.
Бэн понимал её как никто дугой. Его тоже обманули, тоже предали и будущее, которое казалось таким предсказуемым, в один миг треснуло и разлетелось по кусочкам.