Бунтующая Анжелика
Шрифт:
Он понял, что держит в руках опустевшее тело, тело без души, уже улетевшей. Для этой гонимой женщины он был не живым, достаточно солидным, как он сам считал, человеком, а всего лишь призраком прошлого, который мог унести ее к могиле. Она же рвалась вперед, к своей вольной судьбе, в которой ему не было места.
«Она создана для простора, для свободы…» — подумал он, склонился над ее лицом и не прикоснулся к ее губам.
— Прощайте, Маркиза Ангелов.
Очень бережно он разжал руки. Она бросилась бежать, сделала несколько
— Прощайте, мой друг Дегре… Спасибо. Спасибо.
Анжелика бежала по ночному городу. Соленый ветер бил ей в лицо. Так бежала, наверно, из Содома жена Лота, когда над этим городом собирались несущие ему гибель серные облака.
Задыхаясь, она добежала до дома. Все были на месте: дети, мэтр Габриэль, старая Ревекка, тетушка Анна, Абигель, старый пастор и молодой пастор со своим сироткой-сыном. Они бросились обнимать ее, окружили, засыпали вопросами.
— Говорите же, — требовал купец. — Вас арестовали. Почему? Что произошло?
— Ничего серьезного.
Даже тетушка Анна повторяла дребезжащим голосом:
— Мы страшно перепугались за вас. Мы боялись, что вас посадят в тюрьму.
— Ничего страшного.
Она постаралась улыбнуться, чтобы успокоить их. Все были на месте, и она уверилась, что ее замысел удастся и она сумеет спасти всех. Ее проводили на кухню, Ревекка принесла вина и спрашивала, какого ей хочется, какую бутылку открыть. Бутылок было много, не имело смысла беречь их, ведь на корабль все не унесешь.
— Корабль? — спросил мэтр Габриэль. — Вас из-за этого задержали? Что-нибудь стало известно?
— Ничего серьезного.
— Вы повторяете «ничего серьезного», а сами белы как полотно. Что же случилось? Скажите. Может быть, надо предупредить Маниго?
Его нелегко было обмануть. Он положил руку на плечо Анжелики.
— Я уже собрался сам бежать во Дворец правосудия.
— Это была бы опасная ошибка, мэтр Габриэль. Я поняла, что эти господа что-то заподозрили, но у них еще нет доказательств, а пока они соберут их, мы уже будем далеко! Надеюсь, Мартиал и Северина ничего не сказали там.
— Нас не спрашивали, — сказал Мартиал. — К счастью. А очень скоро к нам вышел важный господин. Он взял Онорину на руки, чтобы она перестала кричать, и потом сказал нам: «Идите домой. Госпожа Анжелика придет позже». Другим это не понравилось, но он сам вывел нас на улицу.
— Кажется, этот господин приехал из Парижа, — добавила Северина, блестя глазами. — Все относились к нему очень уважительно.
Анжелика подтвердила:
— Этот господин один из моих друзей, и он обещал мне, что сегодня нам можно спокойно спать.
— У вас есть друзья в полиции, госпожа Анжелика? — резко спросил мэтр Габриэль.
Анжелика провела рукой по лбу.
— Да. Это вышло случайно, но так оно и есть. И, как видите, это может пригодиться. Я обещаю все рассказать вам завтра. Но сегодня я устала,
Однако когда все разошлись по своим комнатам, она попросила Абигель остаться:
— Мне нужно поговорить с вами.
Они подождали, пока все в доме затихло, и Онорина уснула. Анжелика открыла сундук, стоявший в углу кухонного алькова, и вытащила самое толстое свое пальто и черный шерстяной платок, который крепко затянула под подбородком, чтобы чепец не слетел с головы.
— Я не хотела говорить мэтру Берну о своем замысле, потому что он помешал бы мне. А действовать могу я одна. Но вы должны все знать.
Она кратко рассказала девушке самое главное. Их выдали. Кто? Может быть, один из приказчиков Маниго. А может быть, из их собственных… Это, в сущности, неважно. Важно то, что Бомье все известно. Он знает имена. Подручные и стражники уже сторожат их, следят за складами, за «Святой Марией». Все их дома уже помечены. Черный ангел гибели уже коснулся невидимой рукой и богатых особняков, и скромных лавочек с их улицы Под городскими стенами. Завтра за ними придут и всех арестуют.
Абигель слушала, не шевелясь. Как никогда, она была похожа на фламандскую мадонну с одной картины, со своим длинным кротким лицом, бледными ноздрями и белым чепцом. Она держалась спокойно. У нее было достаточно душевных сил, чтобы смириться с тем, что ее ждет, но пока это ей легко, думала Анжелика, потому что она еще не знала несчастья. Она не испытала тюрьмы, не была в положении преследуемой жертвы, когда некуда приклонить голову и напрасно молишь о помощи.
— У нас остался только один шанс. Надо рискнуть. Поэтому я должна выйти из дома ночью.
Абигель вздрогнула.
— Сейчас? Когда буря так разыгралась? Послушайте…
Ветер рвал ставни, и оконные стекла звенели от его ударов. Дождь лил снова, и его шум смешивался с глухим ворчаньем моря.
— Остались считанные часы, — сказала Анжелика. — Если завтра утром мы все не будем на корабле, значит, мы погибли.
— На корабле? Но как же? Ведь вы сами сказали, что порт сторожат. А в такую погоду ни один корабль не выйдет в море.
— Один, может быть, найдется. Это последний наш шанс. Надо рискнуть. Будьте наготове, Абигель. Пока меня нет, приготовьте для каждого узелок. Много не кладите: одну смену одежды и белье.
— Когда вы вернетесь?
— Не знаю. Может быть, на заре. Но вы будьте наготове… Я надеюсь прийти с вестью, что корабль ждет нас и надо спешно идти к нему.
Она подошла уже к двери, но обернулась:
— Если я не вернусь, Абигель.., моя дочка Онорина, постарайтесь позаботиться о ней, что бы ни случилось. Да что за глупости я говорю!.. Я должна вернуться. Иначе быть не может!
Абигель обняла ее за плечи.
— Что вы думаете сделать, Анжелика?
— Самое простое. Я хочу найти капитана одного корабля, которого я знаю, и попросить забрать нас всех.