Бунтующие пролетарии: рабочий протест в Советской России (1917-1930-е гг.)
Шрифт:
Как и первое, второе собрание началось отчетами с мест: постепенно эта практика станет традиционной для ЧСУ ФЗП. В выступлениях представителей от предприятий города звучала все та же неудовлетворенность своим положением, апатия, неуверенность в завтрашнем дне. Так, Кононов от имени рабочих Арсенала подтвердил, что и у них на предприятии "распоряжения об эвакуации разрушили всю работу". "Пустить вновь завод нет почти никакой надежды", — сокрушался он. Расчеты на Арсенале приняли к марту массовый характер. Рабочих увольняли сотнями. Когда делегация от завода обратилась к властям с просьбой выделить деньги для выплаты рабочим, ей ответили, что денег не будет, потому что арсенальцы когда-то получили лишние. О неудовлетворительном положении с работами по разгрузке сообщал представитель Трубочного завода Зотов. Власти могли выделять заводу только 15 вагонов в сутки, что было явно недостаточно.
О недовольстве политикой большевиков говорил уполномоченный от Обуховского завода Корохов. По его словам, прежде на заводе существовали различные комиссии, в том числе демобилизационные. Но большевики своим хозяйничаньем все разрушили. К эвакуации вроде бы приступили, что-то даже вывезли, но потом заявили, что по дороге выбросили. "Теперь будет управлять тот, кто даст хлеб", — заявил он. Общее настроение выразил в своем сообщении уполномоченный от Ижорских заводов Зимин. По его убеждению, "эвакуация — это детские разговоры", поскольку реально "можно вывезти только в крайнем случае ценные машины и часть металла". "Рабочие волнуются, — продолжал он свое выступление, — почему комиссары уехали, а мы не можем". По его словам, некоторые рабочие поговаривали даже о "взрыве поездов", их еле удалось сдерживать.
Подводя итоги обсуждения положения на местах, Б.О. Богданов выделил основные вопросы, над которыми теперь, по его мнению, следовало детально поработать ЧСУ ФЗ. Это вопросы об эвакуации, безработице, продовольствии, организационный вопрос. Особо докладчик остановился на последнем из них. Пафос его выступления свелся к тому, что политика большевиков разрушает социалистические иллюзии пролетариата. Надвигается буржуазная контрреволюция. А встретить ее во всеоружии рабочие не смогут, поскольку их организации находятся в кризисе, подчинены государству, не имеют самостоятельности. Из этого вытекала первейшая необходимость борьбы за независимость пролетарских организаций.
Мысли, содержащиеся в докладе Богданова, собственно говоря, разделялись большинством участников конференции. Однако само понятие "независимости" организаций рабочего класса понималось разными ее участниками неодинаково, далеко не все рабочие делегаты готовы были верить словам умеренных социалистов, даже тогда, когда те озвучивали мысли, созвучные их собственным. Результатом этого стала полемика, неожиданно разгоревшаяся после выступления Богданова. Возмутителем спокойствия вновь оказался Глебов. "Фраза Богданова о независимости рабочих организаций приятно меня поразила, — начал свое выступление он. — Но это пока шифр. Мы еще не знаем, как надо понимать "независимость" и как ее понимает т. Богданов. Независимость, по-моему, это свобода от кружковщины, от преобладающего интеллигентского влияния. Это классовая независимость, в смысле проявления рабочими их максимальной самостоятельности".
Позиция Глебова вновь встретила понимание части уполномоченных от рабочих. Так, Шишков, делегированный 10-й Государственной типографией, также выразил сомнение по поводу искренности намерений некоторых лидеров движения. "Всюду идет борьба за власть, — пояснил он свое понимание ситуации. — Когда у власти одна партия, другой приходится туго. Правительство Керенского расстреливало большевиков, теперь большевики расстреливают, и другие хотят их сбросить. Надо обуздать их". Стенограмма не совсем ясно передает мысль Шишкова. Но, по всей вероятности, он имел в виду, что нужно обуздать и большевиков, как злоупотребляющих властью, и некоторых чересчур ретивых оппозиционеров, готовых бороться с большевиками за власть, но не за интересы рабочих. Именно так трактовать слова Шишкова позволяет завершающая часть его выступления. Он, в частности, заявил: "Эвакуация должна производиться. Мы, печатники, остаемся здесь. Нам придется строить организацию, и мне думается, нам придется создать беспартийную рабочую организацию, а лозунги некоторых по-старому партийно-фракционные, и это плохо".
Выступления Глебова и Шишкова вызвали шквал негодования в рядах правосоциалистической части участников конференции. Богданов и другие главные действующие лица, впрочем, предпочли промолчать, выставив вперед рядовых участников движения и его формальных лидеров. Так, представитель союза аптекарских служащих Паперно заявил, что, по его мнению, никаких оснований для заявлений Глебова и Шишкова не имелось, поскольку, как он утверждал, "к власти стремятся только большевики". Категоричен в своих суждениях был Кефали. Он подчеркнул, что обозначенные Глебовым проблемы уместнее было бы решать в "нормальной стране и в нормальное время". Что же касается существа поставленных Глебовым вопросов, Кефали пояснил, что для него самого "независимость — это освобождение от полицейских, административных функций", которые взвалили на себя рабочие организации, взявшиеся решать вопросы экономического управления и возрождения государства совместно с большевистским правительством. Расширенное токование "независимости" рабочих организаций, как свободу от партийного диктата и доктринерства, с которым выступал Глебов, его явно не устраивало. С развернутой отповедью отступникам поспешил выступить Смирнов. По его словам, на него "две последние речи произвели невеселое впечатление". Он усомнился в конструктивности позиции, занятой Глебовым и Шишковым. Стоит ли во всех бедах винить интеллигенцию? По его мнению, поступать так, "значит идти по линии наименьшею сопротивления". "Интеллигенция действовала плохо, а мы где были?" — задавался он риторическим вопросом. Примирительную позицию постарался занять Ерманский. С одной стороны, он резонно возразил Глебову что "когда говорят о беспартийности, то это тоже своего рода партийность". С другой стороны, он признал, что "определенная узкопартийная политика создала дурной осадок, и, вероятно, только этим объясняется противофракционное выступление товарищей Глебова и Шишкова".
Но, похоже, проработка, устроенная социалистическим большинством беспартийной рабочей конференции Глебову и Шишкову, на последних не произвела должного впечатления. Во всяком случае, когда Богданов предложил создать районные объединения уполномоченных, Шишков вновь выступил против, поскольку объединения уполномоченных по районам, по его убеждению, превратятся в "конкурирующую с районными Советами организацию, борющуюся за власть". Тем не менее предложение Богданова большинством было поддержано.
Собрание также поддержало еще одно предложение Богданова и проголосовало за издание специального информационного листка ЧСУ ФЗ. Забегая вперед, следует заметить, что в исполнение этого решения был выпущен специальный информационный листок, содержащий стенограмму первого собрания уполномоченных, а также принятые рабочими представителями решения. Он сыграл важную роль вмобилизации и организации протестных групп рабочего класса. Бюллетень ЧСУ ФЗП широко разошелся по России" Известно" к примеру, что в качестве агитационного материала он применялся в Рыбинске. Стоял вопрос о его распространении и даже переиздании в Москве. Было издано еще несколько номеров бюллетеня, но постепенно его информативность падала, вместо полных отчетов о заседаниях ЧСУ ФЗП стали публиковаться выдержки из них, иногда на страницах бюллетеня появлялись резолюции по некоторым особо важным вопросам. Со временем планировалось также начать выпускать свою газету "Гудок". В дальнейшем, однако, ЧСУ ФЗП выпуск своей газеты наладить не удалось, и со временем пришлось прибегать к помощи союзников по левому лагерю, в частности горьковской "Новой жизни". Хотя характер публикуемых в ней материалов время от времени вызывал недовольство участников движения уполномоченных, но дальше резких протестов дело не пошло.
Наконец делегаты второго заседания ЧСУ ФЗ 15 марта 1918 г. провели выборы Бюро, которое должно было стать постоянно действующим руководящим органом нового движения. Никаких особых неожиданностей баллотировка в Бюро не дала. Руководящие функционеры социалистической оппозиции свои кандидатуры выдвигать в Бюро не стали, предпочитая разного рода неформальные каналы взаимодействия с новой рабочей организацией. В этой ситуации Бюро было сформировано из наиболее ярких представителей оппозиционно настроенных рабочих, в основном членов социалистических партий. В Бюро вошли: Берг (47 проголосовавших в его поддержку), Каммермахер (44), Глебов (42), Смирнов (40), Корохов (38), Рагозин (32), Зимин (31), Яковлев (30), Кононов (29), Зверев (26). Кроме того, было выбрано 8 кандидатов. Ими стали: Блоха (23), Шпаковский (22), Шибалов (20), Ильин (16), Орлов (12), Никитин (11), Гамзюков (8), Борисенко (8).
На следующий день, 16 марта 1918 г, Бюро ЧСУ ФЗП собралось на свое заседание. На нем присутствовали Смирнов, Каммермахер, Рогозин, Берг, Глебов, Кононов, Блоха, Корохов, Зверев и Яковлев. На заседании было решено несколько принципиальных вопросов, касающихся внутренних вопросов движения. Так, был сформирован Президиум Бюро уполномоченных в составе Берга, Смирнова, Каммермахера. Перед ЧСУ ФЗП остро стояла проблема финансов. Бюро решило предложить на обсуждение общего собрания следующие источники пополнения казны: 1) собирать отчисления на заводах; 2) добровольные пожертвования; 3) использовать средства, выделяемые государством на работу ликвидационных комиссий на заводах.