БУПШ действует!
Шрифт:
Сегодня она с важным видом сказала:
— Это безобразие! Цыпкин и Кольцова совсем не приходят.
— Но ты же знаешь, — ответила Маша. — Они занимаются с Черданцевым.
Вика фыркнула:
— Наверное, Цыпкин хочет провалить наш концерт. А еще сделали его ведущим. Безобразие! Вельский и Зайцев, — позвала она Сашуню и меня. — Идите к Цыпкину и предупредите, чтоб он не проваливал концерт.
— Есть, товарищ начальник боевого уличного пионерского штаба! — вскинул я руку
С того дня, как у нас перестал действовать Совет Овраженских Командиров, мы ни разу не обращались к своему начальнику «по-военному». Не стало у нас и боевого лозунга, которым мы приветствовали друг друга. Все это пропало. А сейчас я просто нарочно вспомнил, чтобы посмеяться над Жигой. Она рассердилась:
— Пора давно бросить эти глупости!
Мы с Сашуней гикнули и побежали к Назару. Но выполнить Викин приказ не сумели. Только подскочили к Назарову дому, как из Черданихиного двора донесся истошный крик:
— Стой, разбойник! — Хлопнула дверь, залаяла собака, калитка распахнулась, и на улицу пулей вылетел Борис. Следом за ним бежала Черданиха, потрясая кулаками. Широкие рукава серой кофты сползали до самых плеч. — Стой, говорю!
Борис мчался через дорогу прямо к нам, вернее, к Назарову дому. А за Черданихой появился дядька Родион — в синей рубахе, выпущенной поверх штанов. Он тоже бросился вдогонку за Борисом, затопав тяжелыми сапогами по клумбе с цветами. Оба они с Черданихой настигли Бориса на середине улицы и схватили за руки. Он стал вырываться. Тогда Черданиха размахнулась и ударила его.
Мы с Сашуней переглянулись и тоже кинулись на дорогу. Я несся, как ракета, не чуя под ногами земли. Никогда в жизни меня не били. И никогда не отговаривали учиться. Я крикнул Борису: «Мотай!» Я рассчитывал, что он так же сумеет вывернуться, когда Родион оглянется, как один раз вырвался из рук самого Бориса Рудимчик. Но Родион крепко держал Бориса.
— Убирайтесь, сопляки! — разозлился он на нас с Сашуней.
В этот миг из своих ворот выскочил Назар Цыпкин. И неизвестно откуда взялся овраженский Гошка. Он летел и кричал:
— Полундра!
По улице разнесся свист. От БУПШа мчалась ватага ребят.
Не знаю, чем бы все это кончилось, если бы не появились взрослые. Сначала я увидел Черданихину соседку с птичьими глазами, ту самую, у которой мы брали пацана в наш «детсад». Взмахивая руками, как подбитыми крыльями, она бежала к нам и причитала:
— Что же это с мальцом роблют? Что же это?
Потом, охая, высунулись из своей калитки тетушки Миленушкины.
Потом я увидел тетю Варю. И Демьяныча.
Тетя Варя быстрыми шагами подходила к Черданихиной халупе, когда мы всей кучей тоже вступили на тротуар. Демьяныч в белом пиджаке, заложив руки за спину, стоял на нашем пути и жадно жевал трубку — она так и сновала у него под усами, подпрыгивая.
— Остепенись, Николаевна, — издали сказала тетя Варя.
Демьяныч ничего не сказал, а просто сильным рывком отстранил Бориса от Родиона и привлек к себе.
— Уже и сына не поучи! — взвизгнула Черданиха. — Дожили родители.
— Лишить тебя надо родительской власти, — строго оборвала тетя Варя. — В чем он перед тобой провинился?
— Ни в чем, тетя Варя, — выдвинулся вперед Назар Цыпкин. — Это они сами…
— Помолчи, сопляк! — рявкнул Родион. — Мал соваться в чужие дела.
— Для всех для нас это свое дело, — ответила тетя Варя. И повернулась к Назару: — Говори.
Он сбивчиво, волнуясь, рассказал, что Борис еще вчера жаловался: не велят ему ходить заниматься, не хотят, чтоб учился.
— Да, и не хочу! — подтвердила Черданиха. — Потому одна морока с этим учением. Два года в пятом без толку болтался и сейчас баклуши бить? Пусть к делу привыкает.
— А я не хочу с ним барышничать! — встрепенулся Борис и бросил на Родиона злой взгляд. — И не заставите.
— Ну, так и катись, катись, — опять вскинула кулаки Черданиха. — Можешь тогда и не вертаться домой, на порог не пущу.
— Гонит! — ахнули тетушки Миленушкины.
Демьяныч положил Борису на плечо свою большую руку.
— Ко мне пойдешь, раз такое дело. Места хватит.
Черданиха подскочила к Демьянычу.
— Кто это вам позволит? Не свое дитя.
— А кто тебе позволяет над сыном измываться? — тоже повысил тон старик, сдвинув брови. — То пьянки-гулянки, то вовсе гонишь? Спекулянта из него делаешь? Пошли! — повторил он и повел Бориса.
Но тут заговорил Родион:
— Пусть сперва со мной рассчитается, гаденыш! — Борис замер на месте. — На мои шиши разодетый ходит, — продолжал Родион. — Рубаха новая, носочки, ботиночки…
Он не успел договорить — Борис стянул с себя рубашку и, скомкав, бросил ее Родиону.
— Нате, давитесь! Не хотел носить ваше барахло, сами уговаривали, так лучше опять в старье буду! — И он начал стягивать майку, но Демьяныч обхватил его обеими руками.
— Будет! — Он повел Бориса впереди себя, легонько подталкивая в спину.
Тетя Варя сказала Черданихе негромко:
— Эх, куда тебя занесло, Николаевна… А вы, — повернулась она к Родиону, и глаза ее холодно блеснули. Никогда бы я не подумал, что так может смотреть тетя Варя. — Вами еще поинтересоваться нужно, по какому праву живете без прописки.