Буревестник. Трилогия
Шрифт:
– -Понимаешь, Асыл, сейчас, как и в прошлые сто раз, судьба моя зависла в шатком равновесии. Если я постараюсь и добьюсь успеха, никто не оспорит создание особой группы. Если провалюсь - их не будут так уж сильно угнетать из-за связи со мной. Понимаешь?
– -Не особо, - пожал плечами Асыл.
– Все, кому надо, и так знают вашу историю.
– -Кому надо! Кому надо!!
– расхохотался Лев.
– Кому надо - это человек десять от силы! Для остальных есть только я, в образе Римского Льва, и только потому, что это играет на образ чуда. Образ спасения, если можно так выразиться. При этом, заметь, мне не задают неудобных вопросов, откуда
– -Но, - Асыл подумал и все же продолжил, - если сейчас создать из них особую группу, они получают все преференции от вашей победы, не так ли? А если вы, товарищ генерал, проиграете, то какая разница, будут их угнетать или нет? Ведь ваш проигрыш равнозначен победе тварей, не так ли?
– -Не так, - решительно взмахнул рукой Лев в жесте отрицания.
– Совсем не так! Еще раз, повторяю, Асыл, то, что мне вручили власть - это всего лишь надежда на чудо. На образ Римского Льва, который спас город и спасет его еще раз! Понимаешь, здесь нет логики, здесь есть только вера, скажем спасибо за это нашим заклятым друзьям псионикам. Они настолько старательно убивали здравый смысл у власть предержащих, что те радостно вручили мне карт-бланш, даже не особо проверяя и не задумываясь, а как так все получилось? Им хочется верить в спасение, они боятся тварей, и тут тоже постарались наши "друзья".
– -То есть... получается, псионики сами создали себе проблему в вашем лице?
– растерялся Асыл.
– -Именно! Именно! Это, кстати, косвенно свидетельствует о том, что они не умеют прозревать будущее! При чем здесь это? Так ведь это одна из версий! Мол, они увидели в будущем, что твари победили и решили переметнуться к победителям заранее. Теперь можно утверждать, что это не так. Также, благодаря такому косвенному выводу, можно не волноваться о судьбе операции по зачистке.
– -Она пройдет благополучно, потому что псионики не умеют видеть будущее?
– еще больше растерялся Асыл.
– -Нет! Она просто пройдет, и псионики о ней ничего не будут знать заранее, и это главное!
– ликующим тоном заявил Лев.
– Понимаешь? Дальше уже чисто технические моменты, которые я обеспечу. Но то, что они не будут знать заранее - позволит нам накрыть их одним ударом!
– -И что тогда?
– -Вот тогда, - Лев радостно потер руки, - вот тогда мы не только накроем и раздавим внутреннего врага, опасного, упорного, давнего и готового вонзить нам нож в спину. Нет, тогда мы еще и перебросим мостик, нащупаем нить к местоположению Сверхмозга!
– -Это как?
– -Совершенно секретную историю учить надо!
– ухмыльнулся Лев.
Асыл не стал уточнять, что там такого накопал генерал в старых хрониках. И без того было понятно, что раз уж план псиоников повернулся против них, усилиями Льва, то у Сверхмозга вообще нет никаких шансов.
Глава 11
04 октября 2399 года.
Лев смотрел на карту полуострова, отмечая места будущих ударов. Пока шла подготовка к операции в Риме, Льву требовалось чем-то занять мозг. Мемуары писать ему было скучно, текущие задачи были практически все решены или находились в стадии исполнения, а мозг требовал работы. Тогда, будучи занятым, он переставал генерировать дурные мысли о поражении людей и победе тварей.
В силу своей увлеченности и страсти, желания победы людей, мысли о поражении Лев воспринимал крайне
Так генерал обращал свою слабость в силу, совершенно сознательно.
Вот и теперь, придя в очередное бешенство от мыслей о возможном близком проигрыше, Лев начал строить очередной Хитрый План. В основу его он положил удар по Балканам при помощи всего наличного арсенала и высадку десанта с полуострова. Все внутренние гарнизоны и вся морская пехота переправлялись через Адриатическое море, высаживались, и заходили тварям в тыл.
Одновременно с этим Средиземноморский Флот дерзким ударом отбивал и блокировал Проливы, ведущие в Черное море. Получался мешок с трех сторон, и стремительные удары - Лев нанес на карту еще несколько стрелок - выбивание тварей из пары ключевых районо и оттеснение за Дунай и дальше. Там, следовало аккуратно сбить тварей в огромную кучу и вывалить сверху кучу, Лев пометил в скобках "три четверти", ядерных бомб. Оставшуюся четверть Лев отводил на уничтожение группировки тварей на самом полуострове.
Удар в направлении Балтийского Моря, с последующим обходом.
Одновременно с этим флоты Атлантики и Средиземноморский отбирают Гибралтар. Твари отрезаны, и следуют операции рассечения и отъема территории. Вслед за этим - Лев подумал и пометил "два года" - операция на Британские Острова, на которую генерал отвел полгода.
Завершал операцию аккуратный, изящный удар вглубь Африки, с отъемом плодородных земель, богатых всякими разными ископаемыми. Затем избыток флота отвоевывал плацдарм на юге, от мыса Доброй надежды, а войска завоевывали Черный Континент. И так далее, и так далее, опрокидывающей волной, избыток войск и флота катился по Земле, стирая тварей в порошок. Чем дальше заходила операция, тем легче становилось действовать, и уже через час Лев с удовлетворением наблюдал отвоеванную планету.
После чего вздохнул, поставил дату, пометку "в личный архив" и отодвинул в сторону.
Как ни крути, а следовало возвращаться в реальность и продолжить рассмотрение операции в Риме. Тем не менее мозговая разминка пошла на пользу, и Лев сразу увидел пару ошибок в первоначальном плане. Придвинув карту города, генерал начал делать наброски карандашом, постоянно замирая и смотря в потолок.
Сотрудник "подразделения 23" посмотрел на Дюшу и сквозь него, и сообщил.
– -Влияние было. Очень, очень тонкое, практически на грани того, что можно почувствовать. Это даже не столько псионика, сколько небольшое растормаживание воспоминаний и ощущений определенных точек, с визуальной перепривязкой реципиента к себе.
– -То есть, - почесал в затылке Дюша, осмысливая, - она пробудила в нем старые чувства, всколыхнула их по-новой, и привязала к своему образу?
– -Точно так. Очень тонкое воздействие, как уже сказал, и позволяет проходить большинство проверок на подконтрольность, внушения и тесты на химию, которая тут не используется. Разумеется, сама основа этой техники ограничивает ее очень и очень сильно. Те чувства, к которым аппелирует воздействие должны были быть крайне, предельно сильны, чтобы можно было обойтись очень легкими, едва заметными воздействиями.