Буревестник

Иггульден Конн

Кейд расправил плечи, окинув взглядом море людей, простиравшееся далеко за пределы зоны, освещаемой потрескивавшими факелами. Он чувствовал в себе силу, хотя у него пересохло в горле и ему хотелось выпить, чтобы немного согреть нутро. Летние сумерки угасли, и все вокруг наконец окутала тьма. Армия ждала его приказа. Господь свидетель, он выстаивал против французов с гораздо меньшим количеством солдат! Он скорее ощущал, нежели видел, какую могучую силу собрал. Ему было хорошо известно, что по меньшей мере половина из них пришли к нему после того, как стали жертвами несправедливости –

либо лишились всего во Франции, либо пострадали от неправедных судебных приговоров.

Несколько тысяч жителей Кента, которые были с ним с самого начала, растворились в массе присоединившихся позже выходцев из Эссекса и Лондона. Многие из них жили в самом центре столицы, в пределах старых стен, и все же были готовы идти с мечами и садовыми ножами против родного города. Джек не понимал этих людей, но, поскольку они не были жителями Кента, он и не старался их понять.

Его командиры не знали отдыха весь день, готовя свои войска к выступлению. Последние несколько недель новобранцы являлись в таких количествах, что он только успевал распределять их по отрядам, говоря им, что оружие они должны добыть себе сами. Пэдди, похоже, все это очень нравилось, и Джеку не раз приходило в голову, что в настоящей армии тот стал бы прекрасным сержантом. С помощью Эклстона и Вудчерча ему удалось навести некое подобие порядка в рядах повстанцев, в том числе и среди тех, кто не имел никакой военной подготовки. Подавляющее большинство людей располагали тем или иным оружием или хотя бы железными орудиями. Джек не представлял, как они будут воевать с королевскими солдатами, облаченными в кольчуги и другие доспехи, но, по крайней мере, на узких лондонских улицах против них не сможет действовать кавалерия. Его армия состояла исключительно из пехотинцев, он сам привык воевать в пешем строю и особой нужды в лошадях не испытывал.

Слева от себя он увидел маленького шотландца Тантера, оседлавшего подаренную ему огромную фермерскую лошадь. Джек подумал, что он похож на муху, сидящую на быке. Задрав голову, Тантер наблюдал за парившими в ночном небе дроздами. На западе собирались темные тучи. Кейду вдруг вспомнилось, как мать говорила, что из всех птиц дрозды остаются в небе последними перед бурей. Он улыбнулся. Этой ночью он принесет в город бурю, обрушив на него эту массу разъяренных вооруженных людей.

С дюжину самых здоровых парней из Кента стояли вокруг него, зловеще ухмыляясь в свете факелов, которые они держали, высоко подняв над головами, чтобы все могли видеть своего предводителя, а также шест с головой шерифа. Джек бросил взгляд на мальчика, державшего шест, – одного из сотни ребят, влившихся в их ряды за последние несколько недель. Одни из них были сыновьями повстанцев, другие – бездомными уличными мальчишками, которые прибились к ним, очарованные свирепым видом взрослых, вооруженных мечами и сельскохозяйственными орудиями и жаждавшие сражаться за справедливость плечом к плечу с ними.

Увидев, что мальчик смотрит на него, Джек подмигнул ему.

– Как тебя зовут, парень?

– Джонас, капитан, – ответил мальчик, испытывая восторг от того, что сам Кейд говорит с ним.

– Подними шест, Джонас. Держи его крепко, обеими руками. Это хороший символ Кента – и предупреждение.

Джонас выпрямился и поднял шест, словно знамя. Ему не хватало сил для того, чтобы держать его прямо, и он слегка раскачивался в золотистом свете под тяжестью головы шерифа и эмблемы с изображением белой лошади.

– Держи его как можно выше, когда мы двинемся в путь. Люди должны видеть его и знать, где я нахожусь. Хорошо?

Джонас кивнул, сосредоточенно глядя вверх, на верхушку раскачивающегося над его головой шеста.

– Я готов, капитан! – проревел Пэдди, стоявший справа от него.

– Я готов, Джек! – крикнул Вудчерч, находившийся сзади.

Кейд улыбнулся, когда отдельные голоса его командиров отозвались эхом слева и вокруг него, и эти слова зазвучали все дальше и дальше, повторяемые сотни, тысячи раз, постепенно сливаясь в мерный рокот. Итак, все были готовы.

Джек сделал глубокий вдох, чтобы отдать приказ на выступление, но тут заметил, как сквозь ряды к нему пробирается какой-то человек, и решил выяснить, что ему нужно. Все головы повернулись в его сторону, когда он, задыхаясь, наконец пробился к Джеку. Это был невысокий человек с лицом землистого цвета, тонкими руками и ввалившимися щеками, какие могут быть только после десятилетних невзгод и лишений. Кивком головы Джек дал ему знак приблизиться.

– В чем дело? Ты испугался? – спросил он, увидев, что в каждой черточке лица человека сквозят тревога и страх.

– Я… извини, Джек, – произнес человек запинаясь.

Окинув взглядом свирепо смотревших на него повстанцев и увидев знамя Кента, он, к немалому удивлению Джека, перекрестился, словно это были святые мощи.

– Мы знакомы с тобой, сынок? Что привело тебя ко мне?

Он наклонился к нему, чтобы расслышать ответ, и в этот момент человек ткнул кинжалом в направлении его шеи. С проклятьем Джек отбил кинжал в сторону и зашипел от боли, порезав о лезвие тыльную сторону ладони. Оружие выпало из руки нападавшего, звякнув сталью. Джек схватил его обеими руками за голову и резко повернул в сторону. Раздался хруст, человек вскрикнул и сразу обмяк. Джек разжал руки, и безвольное тело плюхнулось на землю.

– Хрен тебе, парень, кем бы ты ни был, – сказал он, обращаясь к трупу.

Тяжело дыша, он посмотрел на испуганные лица сгрудившихся вокруг него повстанцев.

– Ну и что? Вы думали, у нас нет врагов? Лондон – коварный город, не забывайте об этом. Что бы они ни обещали ему, я стою, а он лежит.

Он рывком обернулся, почувствовав сзади какое-то движение, убежденный в том, что это еще одно нападение. Сквозь толпу продирался Эклстон, держа в высоко поднятой руке бритву. Джек смотрел на него во все глаза. Ярость придала ему силы.

– И ты тоже? – прорычал он, приготовившись защищаться.

Эклстон взглянул на бездыханное тело, затем поднял голову и посмотрел в глаза Джеку.

– Что? Господи, Джек. Я бежал за ним. Он вел себя очень нервно и пробирался в твою сторону.

Джек наблюдал за тем, как его друг складывает бритву и убирает ее в карман.

– Тогда ты немного опоздал, не так ли? – сказал он.

Эклстон смущенно кивнул. Он заметил, что с руки Джека капает кровь.

– Он порезал тебя?