Буревестник
Шрифт:
— Кажется, все ознакомились с показаниями, — громко произнёс Глава. — Следствие учтёт их и объединит с предыдущими делами. В любом случае, все обвинения с Алины Заславской снимаются — она перейдёт в свидетели. И, соответственно, займёт место Лидера Культа Девятого Дня. На сегодня собрание закончено. Свидетелям прошу вернуться обратно.
Лидеры начали расходиться. Валера почувствовал, что все взгляды обращены на них — наверняка у каждого с десяток вопросов, даже несмотря на то, что всё было описано в показаниях.
— Думаю, нас пару дней подержат для профилактики, —
«Из света опять в тьму, но это не важно, раз Алина снова свободна».
Они снова оказались в промежуточном помещении, чтобы вернуться в коридор, где их уже ждали знакомые охранники. По коридорам увели обратно, в какой-то момент разделились — крупный забрал Умара, а щуплый показывал Валере путь вперёд.
Оказавшись в кабинете, где несколько часов назад его допрашивали, Валера, наконец, расслабился. Там на столе уже лежал знакомый бланк письменного согласия на сто часов трёхразового питания и допросов, «Ценный свидетель». Быстро просмотрев, он подписал и передал щуплому охраннику, который сразу удалился.
С души впервые за последние дни упал камень. Теперь снова сидеть и ждать. Правда, в кабинете невесть откуда появилась кушетка. Валера расположился на ней и почти сразу заснул.
Разбудил его стук в дверь. Валера нехотя поднялся, встречая щуплого охранника, который нёс большой пакет, откуда достал еду в пластиковых контейнерах и большую книгу. Охранник оставил всё на столе и начал уходить, но Валера его остановил.
— Мне бы умыться да переодеться по-нормальному, — сказал он.
— Попробуем организовать, — лаконично ответил охранник и ушёл.
Валера, несмотря на голод, который уже дал о себе знать, сперва осмотрел книгу и обомлел: перед ним лежал большой бордовой талмуд. Приятные воспоминания нахлынули тёплой волной, хотя, если подумать, Валера не помнил из прошлой книги ни единого факта. Перед ним оказался Ежегодник Большой Советской энциклопедии за 1973 год. Из середины чуть выглядывала бумажка. Валера потянул за неё — записка.
Валера, привет. Это Гуннар. Кажется, дела идут в нашу пользу. Алина на свободе, Умар тоже работает. Ты и профессор Рубинштейн — главные свидетели, поэтому, извини, но вас пока подержат немного взаперти. Герман Штрауб — главный подозреваемый, как организатор банды наёмников. К сожалению, главарь наёмников мёртв, поэтому будет чуть сложнее связать всё, что случилось.
Все Лидеры пока здесь и готовятся к большому собранию, на котором объявят официальные итоги следствия. А раз я тут, то обеспечу тебе условия как можно лучше. Для начала: я наслышан, что ты любишь читать, а об Энциклопедии «1972» я узнал от тех, кто расследовал деятельность Культа Дениса Заславского. У меня совершенно случайно завалялась похожая, поэтому дарю тебе её.
Не скучай, победа за нами!
Валера улыбнулся и оставил записку
Вскоре снова пришёл охранник и попросил проследовать за ним — Валеру повели вглубь здания, где была душевая комната (попутно объяснив, что можно ходить туда и самому — но только туда). Также ему предоставили чистую одежду. Было приятно и физически, и морально, когда удалось избавиться от одежды бойца.
Посвежевший, Валера вернулся в кабинет, где насладился обедом и чтением. Конечно, коротать часы в помещении без окон будет скучновато да и отсутствие видимой смены дня и ночи может немного запутать сознание, но, главное, что ничто и никому больше не угрожает.
Валера ходил и читал, сидел и читал, лежал и читал. В перерывах спал. Иногда к нему приходили с едой. В отличие от прошлого «заключения» не было допросов. Но это и к лучшему. К тому же организм словно был благодарен за пассивный образ жизни, который разительно отличался от чересчур большой активности последних дней.
Неизвестное число часов спустя дверь открылась, и зашёл Умар. Он внимательно осмотрел кабинет, хмыкнул и сел на стул. Валера отложил книгу.
— Если тебе интересно, то Хаким умер, — сообщил Умар. — Сердечный приступ.
— Соболезную.
— Не надо. Нельзя жалеть человека, отравившего колодец. Здесь я имею в виду колодец своей души. Он травил меня своими мыслями, рассуждениями, ложными истинами.
— Ты засомневался только в тот момент, когда понял, что он готов с лёгкостью тебя уничтожить несмотря ни на что?
— Да, — нехотя согласился Умар. — Если ты идёшь поперёк своей логики, то, значит, не веришь в неё. А если сам не веришь, но уверяешь других, то твоя логика лжива.
— Значит, путь, которым ты шёл, увёл тебя в тупик?
Умар на мновение вспыхнул, в его глазах промелькнул гнев, но сразу улетучился.
— Да, ты прав. Единственный из моего окружения. Знаешь, если путь Шаджяры до сих пор был тупиковым, то путь, которым мы шли, начиная с нашей встречи перед… кхм… сражением, навёл меня на множество мыслей. Мне надо будет многое обдумать.
— А что там со следствием? — поинтересовался Валера.
— Мне без разницы, — махнув рукой, ответил Умар. — Лебенслихт, Культ… мне это неинтересно. Сейчас я увезу тело Хакима на родину и похороню со всеми почестями, потому что в Шаджяре наверняка очень много людей, которые считают, что он — истинный Лидер, а я — его кукла.
— Но там наверняка узнают, что произошло?
— Да. Но я продолжу играть роль куклы, чтобы узнать, насколько глубоко гниль проникла в основание моей организации, чтобы потом всё разом вычистить.
— Чем не план. Желаю удачи.
Умар пристально глянул на Валеру.
— Люди сейчас другие: злее, циничнее, глупее. И ты, как музейный экспонат, напоминаешь о временах, когда всё было наоборот. Знаешь, кажется, теперь я согласен с Главой: таких людей в Эннее не хватает. Если бы все Лидеры имели хотя бы долю твоего ума…