Бурная ночь
Шрифт:
Конечно, он был для нее отцом в большей степени, чем лорд Мелфорд.
– Я хотела убедиться, что ты сегодня не перетрудился.
В ответ его кустистые брови взметнулись.
– Нет, я все еще могу держать лопату, если это потребуется.
– Да, я знаю, но утром у тебя все будет болеть.
Она протянула ему маленький керамический горшочек, который держала в руке.
– Я принесла тебе немного мази миссис Корнелл.
Куин улыбнулся и принял горшочек. Оба они научились полагаться на мази миссис Корнелл, помогавшие от разного рода хвори
– Очень благородно и любезно с вашей стороны.
Она улыбалась, вглядываясь в его обветренное лицо.
– Я считаю тебя членом своей семьи, Куин.
Выражение его лица смягчилось, когда он нежно потрепал ее по плечу.
– Да, моя дорогая, мы с тобой ухитрились сколотить настоящий клан, хоть он и состоит из разного сброда.
Порция рассмеялась.
– Определенно разный сброд. – Она слегка пожала плечами.
– Есть что сказать в пользу выбора членов твоей семьи и преимуществ этого выбора по сравнению с тем, что ты унаследуешь.
– Да, это верно. Никто бы не стал выбирать себе в отцы такую падаль, как ваш родитель.
– Согласна, – сказала Порция и передернула плечами, стараясь прогнать неприятные воспоминания о слабом и пустом глупце, который, к несчастью, был ее отцом.
Наступило краткое молчание, Куин, подозрительно прищурясь, смотрел на Порцию.
– Вас что-то гнетет, Порция?
Она с отсутствующим видом пощипывала нитку на кайме рукава в том месте, где ткань протерлась.
– Почему ты сегодня согласился помогать мистеру Смиту?
– Потому что двор и в самом деле нуждался в уборке, а мистер Смит, похоже, знает, как сделать его украшением графства. – Куин сунул руку в карман и вытащил сложенный листок веленевой бумаги. – Он тут написал состав смеси, которой следует посыпать землю, чтобы она оставалась сухой. Скоро путешествующие узнают, что можно не опасаться увязнуть в грязи при въезде в гостиницу «Герб королевы».
В этом несомненно был смысл. Порция достаточно долго занималась гостиничным делом, чтобы понимать, что те, кто часто путешествует по проселочным дорогам, знают, где останавливаться, чтобы не попасть в те гостиницы, дворы которых в дождь превращаются в трясину.
И она не сомневалась, что Фредерик сделал так, что ее двор станет самым ухоженным во всем графстве. Возможно, она многого не знала о мистере Смите, но у нее было такое чувство, что любое дело, за какое бы он ни взялся, он выполняет наилучшим образом, добиваясь совершенного результата.
Она слабо покачала головой.
– Все это прекрасно, но ты знаешь, как я не люблю, чтобы вмешивались в дела, касающиеся гостиницы. Особенно чужие люди, – сказала Порция.
Куин пожал плечами:
– Вы прекрасная хозяйка, Порция, но слишком упрямы. Мы нуждаемся в том, чтобы эта работа была выполнена, а Смит дал нам необходимые указания. Я не вижу смысла в том, чтобы мне отрезали нос просто ради того, чтобы насолить.
Неужели она занималась именно этим? Неужели она настолько отвыкла от людей, что не могла больше отличить простого акта доброй
О Господи! Право, она не знала, что и думать!
– Где сейчас мистер Смит?
– Он что-то сказал о том, что хотел бы принять горячую ванну, и просил принести к нему в комнату поднос с едой, – ответил Куин. – Боюсь, он все еще страдает от последствий падения с лошади и того, что приключилось с его макаронинами, то есть с извилинами. Конечно, он в этом никогда не признается. В известном смысле он такой же упрямец, как и вы.
Она опустила голову: ведь она почти забыла, что Фредерик все еще может страдать из-за последствия опасного ушиба. Черт бы побрал этого странного человека! Он проводит часы, копаясь в грязи, и может сильно повредить себе.
– Я присмотрю за мистером Смитом, – пообещала она, прежде чем ткнуть Куина пальцем в его клювообразный нос. – А тебе надо пораньше лечь спать, и не забудь намазаться мазью, прежде чем уляжешься в постель. Мазь не принесет пользы, если останется в горшочке.
Глава 7
После ванны Фредерик почувствовал себя намного лучше, хотя висок еще пульсировал тупой болью.
«Что я за чертов дурак!» – бранил он себя, натягивая парчовый халат и проводя гребнем по влажным локонам. Он обладал доброй толикой ума. А многие считали, что ума ему досталось даже больше, чем малая толика. Так почему он столь глупо и бессмысленно заставлял себя продолжать это дело, хотя голова его пульсировала от боли, а тело дрожало от напряжения и слабости?
Потому что он чертовски хотел произвести впечатление на Порцию, никоим образом не желавшую быть впечатленной.
Куин оказался прав в своих прогнозах. Он открыл Фредерику, что причиной того, что Порция так часто появлялась в его комнатах, было нежелание оставлять его наедине с горничными.
Она считала своим долгом посещать Фредерика, чтобы защитить несчастных служанок от его неуправляемой похоти.
Еда? Как бы не так!
Подойдя к окну, Фредерик смотрел, как солнце опускается за деревья.
Единственным утешением для Фредерика было только то, что Йен и Рауль остались в Лондоне. Последнее, чего он бы желал, это, чтобы друзья стали свидетелями его смехотворных попыток привлечь к себе интерес этой строптивой леди.
Он сомневался в том, что хоть один из них встречал в жизни женщину, не пожелавшую сразу прыгнуть к ним в постель. Дьяволы ада! Да им, верно, приходилось запирать свои двери, чтобы защитить себя от их посягательств.
Конечно, им и не требовалось распускать хвост, как какому-нибудь бесстыдному фату.
Тихий стук в дверь прервал, необычные для Фредерика мрачные размышления, и, благодарный этому обстоятельству, он отвернулся от окна и крикнул слуге, чтобы тот вошел.
Ожидая, что с ужином придет Куин, Фредерик вдруг почувствовал, как сдавило грудь, кровь воспламенилась при виде Порции Уокер, переступившей через порог его комнаты.