Бурная ночь
Шрифт:
– Это…
Его руки двинулись вниз, вдоль ее стройной талии, и сквозь тонкую ткань сорочки Фредерик ощутил жар ее тела.
– Это? – спросил он, продолжая ласкать ее набухшие груди.
– Опасно, – ответила она шепотом.
Фредерик и сам осознал, что это опасно, когда почувствовал, что все его тело пульсирует от желания заставить ее опуститься на пол и позволить себе совершить вторжение в разгоряченный шелк ее тела. Эта пульсирующая, всепоглощающая страсть была тем самым, что заставляет мужчин забыть
Его руки сжали Порцию крепче, и одним легким и плавным движением он поднял ее и понес к постели. Она не протестовала, когда он осторожно и бережно усадил ее на край матраса, а сам опустился на колени между ее раздвинутых ног.
– Что вы делаете? – спросила Порция, когда он захватил подол ее сорочки и потянул кверху, так что стали видны прелестные ленты, придерживавшие чулки.
– Не бойтесь, Порция, – пробормотал он, развязывая ленту и высвобождая белый чулок. – Я только хочу сделать вам приятное.
– Боже милостивый, – прошептала она, когда он опустил голову и осыпал поцелуями ее нежное бедро.
В тумане желания Фредерик все-таки сумел снять с нее крошечные домашние туфли и второй чулок, а потом раздвинул ее ноги настолько широко, что стал виден маленький кустик черных, как вороново крыло, кудрей, прикрывавших сокровенное тайное место ее тела.
Он издал отчаянный стон неутоленной страсти, когда ощутил вкус нежной кожи. Он хотел бы проглотить ее. Он хотел бы заниматься с ней любовью часами. Но для сегодняшнего вечера было достаточно бросить всего один взгляд на то, что могло стать для него раем.
Сдерживая себя, Фредерик не спеша целовал и пробовал на вкус ее кожу, и наградой ему были ее тихие трепетные стоны.
– Фредерик, что вы делаете со мной? – хрипло прошептала она, а ее пальцы запутались в его волосах.
Он удовлетворенно улыбнулся, осознав, что еще ни один мужчина не пытался доставить ей удовольствие так, как это делал он. Неудивительно, что она с такой легкостью отказалась от утех плоти.
Удерживая ее нога руками, чтобы она в ужасе не отшатнулась, Фредерик, наконец, изменил позу, чтобы провести языком по жаркой атласной плоти.
Порция издала тихий крик, испугавшись столь интимной ласки, и больно потянула его за волосы.
– О, пощадите!
– Сегодняшней ночью вам не испросить пощады, куколка, – ответил он серьезно, будто приносил клятву, а его язык продолжал исследовать ее тело, пока наконец он не нашел маленький бугорок, средоточие ее наслаждения.
– Фредерик!
Ее руки слегка расслабились, Порция беспокойно и нежно проводила ими по его волосам, пропуская их сквозь пальцы. Дыхание ее становилось неровным, а он продолжал ласкать ее бережно и нежно.
Фредерик застонал, впитав всеми своими чувствами ее аромат и вкус. Его напряжение было столь велико, что и любую минуту готово было
Сегодняшняя ночь была для Порции.
Фредерик был открыт для малейшего её желания, он впитывал ее прикосновения, вздохи и стоны и продолжал дразнить и возбуждать ее своими ласками, доводя до края бездны, но не давая соскользнуть в нее. Снова и снова он ощущал ее жар, чувствуя, как ее ноги трепещут под его пальцами.
– Фредерик… – принялась она, наконец, умолять его, чуть ли не рыдая. – Пожалуйста!
– Все, что вы пожелаете, крошка, – выдохнул он, захватывая губами ее нежную плоть, посасывая и подвигая к завершению.
Потрясенная до сих пор неизведанным наслаждением, Порция вскрикнула и опрокинулась на постель. Все ее тело содрогалось. Она пыталась придти в себя и восстановить ритм дыхания. Фредерик поднялся на ноги и на мгновение позволил себе восторг созерцания этого прелестного тела, простертого на кровати.
С волосами цвета воронова крыла, разметавшимися по одеялу, и лицом, разрумянившимся от страсти, одетая только в тонкую сорочку она еще никогда не казалась ему такой прекрасной.
Его плоть пульсировала желанием, когда он прижался к ткани ее сорочки. Никогда в жизни он не испытывал такого болезненного желания и возбуждения. Черт бы побрал все на свете! Играть роль наставника, а не любовника было нелегким делом.
Он сознавал, что если в ближайшем будущем не испытает облегчения, то попадет в сумасшедший дом, в Бедлам.
Потом веки Порции затрепетали и медленно поднялись, и в глазах ее появилось изумленное и недоумевающее выражение, что несколько облегчило его напряжение.
С легкой улыбкой Фредерик забрался в постель и привлек Порцию к себе, зарывшись лицом в ее благоухающие розами волосы.
Будут еще ночи, мысленно пообещал он себе. Будут ночи, когда она настолько проникнется доверием к нему, что отдаст себя добровольно.
А до тех пор он будет с радостью принимать все, что она будет согласна ему предложить.
Глава 8
Порция парила в облаке наслаждения. Пощады! Никогда она даже и мечтать не смела о таких восхитительных ощущениях. И конечно, не потому, что джентльмен прильнул губами к развилке между ее ногами.
В этом было нечто греховное и одновременно прекрасное, порочное, но сладостное.
Самым удивительным было то, что она не испытывала страха перед тем, что ее жизнь способна рухнуть и погрузиться в какой-то чудовищный кошмар, ниспосланный ей за ее грехи.
Вместо этого в сильных объятиях Фредерика она испытывала светлое чувство удовлетворения и почти немыслимой теплоты. В это мгновение она была совершенно уверена в том, что готова лежать в его объятиях целую вечность.