Буря и натиск
Шрифт:
– Мертв?
Гоблины промолчали.
– Да будь все проклято! Проклятье!
– Я не виновата, – всхлипнула Этайн. – Я не умею колдовать… я не умею расходовать свою силу…
– Заткнись ты, – тихо сказал Шершень, – ты здесь при чем?
Рыжая отвернулась.
– Где-то сидит снайпер, – напомнил Крот. – И он держит нас на прицеле.
Все замерло. Подпехи ждали, сами не зная чего. А потом новый гвоздь, выпущенный из невидимой винтовки, прорвал у эскулапа куртку на левом плече и, пролетев дальше, отрикошетил от камня. Шершень свалился набок, чтобы не получить еще.
– Собирайте
Подпехи ушли ползком, прячась за удачно расположенной каменной грядой. Спустились в низину, из которой было рукой подать до группы сожженных деревьев. Там, можно сказать, и начинался Бастион. Ряд разбомбленных построек, обугленные остовы деревянных сараев и конюшен. Отпечаток яростной драки.
Сказочник ушел последним, закрыв Гробовщику глаза.
– Твое пророчество сбылось, брат. Прощай.
Сержант корчился от боли в ноге. Ползти было еще большей мукой, чем идти, и дважды гоблин едва не терял сознание. Однако ему удалось нагнать остальных и не схлопотать снайперский гвоздь.
Он посмотрел на поредевший отряд. Крот, Хилый, Шершень. Он сам. И эльфка.
Бывший взвод спрятался за деревьями. Ждали приказа.
Что еще мог сказать им Сказочник? Впереди Бастион, куда они и стремились. Путь завершается – сержант мог говорить об этом с уверенностью; в его случае это так. Отсюда ему не выйти живым. Не убьют эльфы, так сожрет некрофора. Двух мнений тут быть не может. Вот у других, вероятно, имеются шансы.
Может быть, у этой парочки – Крота и Этайн.
– Ладно, как шли, так и идем, – сказал сержант.
Гоблины молчали.
14
18 июня 1549 года.
Южная Дурландия. Бастион
– У меня всего восемнадцать рыл, – сказал Кирпич, утирая рукавом нос. Лейтенант походил на сухую узловатую корягу, одетую в форму солдата Армии Освобождения. К тому же прокопченную до черноты. Голубые глаза прямо светились на чумазом лице. – Скоро эльфюги начнут штурм, и нам точно не удержаться. Мы вызвали подмогу, обещали прислать, кого смогут, но когда это будет? Сегодня во время обстрела убило нашего связиста и повредило рацию. Теперь мы не только слепы, но и глухи… А то, что вашего гобломанта убило… очень скверно, сержант. Наш погиб пять дней назад, во время очередной атаки. Случайно.
Лейтенант вел их по лабиринтам глубоких, в рост гоблина, траншей, вырытых на окраине Бастиона. Через каждые десять метров – укрытия для лошадей, оборудования, блиндажи, склады с боеприпасами. Повсюду изрытая, изуродованная взрывами и стрельбой земля.
«Здесь дрались, долго и яростно, – подумал хромающий за лейтенантом Сказочник. Позади него брели Хилый, Шершень, Крот и его благоверная. – Трупы убрали, но видно, как много крови впиталось в пол траншеи. Как все это знакомо, демон меня задери. Миллион раз это было и в миллионах мест. – Сержант не вспоминал нарочно: образы прошлого сами лезли в сознание. – В таких местах многое
Думая об этом сейчас, гоблин приободрился. В конце концов он получает возможность погибнуть в бою, а не загнуться в грязном углу под взглядами сочувствующих однополчан. Для каждого настоящего бойца первый вариант должен быть наиболее предпочтительным.
– Нам бы не помешала магия, – сказал Кирпич. Лейтенант из Моркарской Оперативной Бригады высморкался на ходу и вытер пальцы о бедро. – Тем паче, что у эльфюг есть свой колдун…
– Не знаю, есть ли теперь. Гробовщик что-то такое с ним сотворил. Может, вывел-таки из строя…
– Неплохо бы…
…Передвигаясь легкой трусцой, подпехи выдвинулись к Бастиону. Рисковали получить пулю с вражьей стороны в спину, но оно того стоило. Злые, взвинченные гоблины, окопавшиеся в городе, могли пальнуть и по своим. Требовалось сразу показать, кто идет, предотвращая неприятный инцидент.
На боевое охранение в лице двух пехотинцев наткнулись сразу. С двух сторон, из окопов, вынырнули две фигуры, вооруженные камнеметами. Выяснять, кто есть кто, долго не пришлось; пароль и отзыв не понадобились. Сержант потребовал отвести его к командиру. Им и оказался Кирпич, единственный на весь Бастион офицер. Остальные погибли, даже капралы. По словам лейтенанта, изначально на усиление группировки в город прислали целую роту из Моркарской Бригады, но все, что от нее теперь осталось, это восемнадцать бойцов, способных держать оружие. Были и раненые – семеро. Медика ухлопали сегодня утром.
«Куда ни кинь, всюду клин», – подумал Сказочник, услышав эти «жизнеутверждающие» новости.
Бойцы Моркарской не переставали удивляться, как подпехам удалось пройти в окруженный город. Сержант объяснил. Удивление вступило в следующую фазу, когда зеленые рассмотрели самого низкорослого члена взвода. Этайн не смутилась, привыкла уже к такой реакции и не замечала ее. А Кирпич ни о чем не спрашивал, просто бросил на эльфку пару долгих взглядов. Потом, видимо, решил, что не его дело. Раз она с подпехами, значит, так надо.
– Говоришь, только сейчас они кольцо замкнули? – спросил Кирпич, входя в довольно широкий и глубокий блиндаж, освещенный масляной лампой. На столе лежали карты.
Подпехи расположились у порога. Кто сел, кто прислонился к стене.
– Выходит, так, лейтенант.
– Эх, если бы рацию не уничтожили… Глянь, сержант. Где наши друзья теперь?
Сказочник выложил все, что знал, все, что смог выудить Гробовщик. Кирпич уперся обеими руками в стол.
– Что ж… грядет жаркая вечеринка… это точно… так какие твои планы, Сказочник?
– Никаких. Мы не баклуши бить пришли. Из кольца нам не выбраться, а сидеть сложа руки не будем. Драться так драться.
Кирпич посмотрел на него, потом перевел взгляд на остатки взвода подпехов.
– Ладно. Каждый ствол у меня на счету. Но… я так соображаю, у вас секретное задание… боюсь, вы тут застряли. И можете не дойти до конца.
Подпехи и бывшая пленница смотрели на лейтенанта.
– Просто предупреждаю…
– Нет проблем, – ответил Сказочник.
Кирпич пожал плечами.