Буря мечей. Книга 2

Джордж Мартин

Меррет взглянул на небо. Он успеет как раз вовремя – надо только, чтобы руки не дрожали. Он отцепил от седла мех и хлебнул из него. Вино, густое и сладкое, почти черное, было чертовски приятным на вкус.

Крепостная стена Старых Камней некогда венчала вершину замка, как корона голову короля. Теперь она разрушилась до основания, и на ее месте виднелись лишь покрытые лишайником кучи камня. Меррет проехал вдоль бывшей стены до бывших ворот. Здесь камней было больше, и ему пришлось спешиться, чтобы провести через них коня. Солнце на западе скрылось за

грядой облаков. Сорные травы внутри разрушенного замка доходили до пояса. Меррет пошатал меч в ножнах настороженно глядя вокруг, но никого не увидел. Может, он перепутал день? Он потер виски, но давление позади глаз от этого не уменьшилось. А, седьмое пекло...

Откуда-то из недр замка до него донеслась слабая музыка. Меррета пробрала дрожь, несмотря на плащ. Он снова откупорил мех и выпил еще глоток. Вот сесть сейчас на коня, поехать в Старомест и пропить золото. Из сделок с разбойниками никогда ничего путного не выходит. Эта подлая сука Венда выжгла оленя у него на заднице, пока он был у нее в плену. Неудивительно, что жена его так презирает. Нет, он должен довести дело до конца. Петир Прыщ в один прекрасный день может стать лордом переправы. У Эдвина сыновей нет, у Черного Уолдера одни бастарды. Петир запомнит, кто приезжал выкупить его. Меррет глотнул еще раз, заткнул мех и повел коня через дрок, битые камни и тощие деревца на звуки музыки.

Палая листва устилала землю, как мертвые тела поле битвы. На выветренной каменной гробнице сидел человек в залатанном и выцветшем зеленом наряде, перебирая струны арфы. Меррет узнал эту тихую, печальную мелодию. «Призраки с Дженни танцуют в чертогах былых королей...»

– Слезь, – сказал Меррет. – Ты сидишь на короле.

– Старый Тристифер не возражает против моей тощей задницы. Наш Молот Правосудия давненько не слыхал новых песен. – Разбойник соскочил вниз. Тощий, лицо острое, лисье, зато рот до ушей. Жидкие каштановые волосы упали ему на лоб. Он отвел их свободной рукой и спросил: – Вы меня помните, милорд?

– Нет. А должен?

– Я играл на ее свадьбе, и неплохо играл. Пейт, за которого она вышла, был мой кузен. Мы в Семи Ручьях все родня. Это не помешало ему зажать деньгу, когда пришло время платить. Почему ваш лорд-отец больше не зовет меня играть в Близнецах? Я произвожу слишком мало шума на вкус его милости? Он, я слышал, любит громкую музыку.

– Золото привез? – спросил сзади другой голос, погрубее.

У Меррета пересохло в горле. Проклятые разбойники, вечно прячутся в кустах. Вот и в Королевском лесу было то же самое. Ты думаешь, что поймал пятерых, а тут откуда ни возьмись выскакивает еще десяток.

Обернувшись, он увидел вокруг себя всю шайку – от сморщенных старцев до пареньков моложе Петира, в домотканом рванье, вареной коже и разрозненных доспехах, снятых с мертвецов. Среди них была женщина, закутанная в плащ с капюшоном втрое шире себя. Меррет слишком растерялся, чтобы сосчитать их, но разбойников было не меньше дюжины, может быть, два десятка.

– Я задал тебе вопрос, – сказал здоровенный бородатый детина с

кривыми зелеными зубами и сломанным носом, выше Меррета, но не с таким объемистым животом. Его голову покрывал полушлем, плечи – желтый заплатанный плащ. – Где наше золото?

– У меня в сумке. Сто золотых драконов. – Меррет прочистил горло. – Вы получите его, когда я увижу, что Петир...

Приземистый одноглазый разбойник, не дав ему договорить, залез в его седельную сумку и достал мешок. Меррет хотел помешать ему, но передумал. Разбойник развязал тесемки, достал монету и попробовал ее на зуб.

– Вкус подходящий. – Он взвесил мешок на ладони. – И вес тоже.

Они заберут золото, а Петира оставят себе, в панике подумал Меррет.

– Здесь весь выкуп, как вы просили. – Он вытер вспотевшие ладони о штаны. – Который из вас Берик Дондаррион? – Дондаррион был лордом до того, как стать разбойником – быть может, он еще не забыл, что такое честь.

– Да это я и есть, – сказал одноглазый.

– Врешь ты все, Джек, – сказал бородач в желтом плаще. – Нынче моя очередь быть лордом Бериком.

– А я, выходит, Торос? – засмеялся певец. – Как это ни грустно, милорд, но у лорда Берика есть дела в другом месте. Времена у нас смутные, и сражаться приходится то и дело. Но мы поступим с вами так же, как поступил бы он, можете не опасаться.

Меррет, однако, опасался как нельзя больше, и в голове у него стучало. Еще немного – и он заплачет.

– Вы получили свое золото – отдайте мне моего племянника, и мы уедем. – Петир на самом деле доводился ему внучатым племянником, но им об этом знать незачем.

– Он в богороще, – сказал человек в желтом плаще. – Мы проводим тебя к нему. Нотч, подержи его коня.

Меррет неохотно отдал уздечку – что ему еще оставалось?

– Мех, – неожиданно для себя сказал он. – Глоток вина, чтобы успокоить...

– Мы с такими, как ты, не пьем, – коротко ответил Желтый Плащ. – Ступай за мной.

Листья шуршали под ногами, и каждый шаг пронзал болью висок. Они шагали молча, и ветер налетал на них. При свете закатного солнца Меррет перебрался через замшелый холмик на месте главных чертогов замка. За холмиком начиналась богороща.

Петир Прыщ висел на дубу с петлей вокруг длинной тощей шеи. Выпученные глаза обвиняюще смотрели на Меррета с черного лица. Ты пришел слишком поздно, как будто говорили они. Но это неправда. Он не опоздал. Он приехал в назначенное время.

– Вы убили его, – выдавил из себя Меррет.

– Ишь, приметливый какой, – сказал одноглазый.

В голове у Меррета топотали зубры. Матерь, смилуйся надо мной.

– Я привез вам золото.

– Очень любезно с вашей стороны, – сказал певец. – Мы позаботимся, чтобы оно было истрачено с пользой.

Меррет отвернулся от Петира. К горлу подступила желчь.

– Вы... не имели права.

– У нас веревка была, – сказал Желтый Плащ. – Нам и этого хватило.

Двое разбойников связали Меррету руки за спиной. Он был слишком потрясен, чтобы сопротивляться.