Буря настигнет

Орлан Нари

Моясь под горячими струями, я перебирал кучу вариантов. В конце концов остановился на одном: вернусь и спрошу. Потом сбегаю на кухню, пока она примет душ. До утра, правда, не получится остаться. Беатрису придется отпустить. Каждые полчаса телепортироваться туда-сюда — с ума сойти можно.

Да, побудем немного вместе и… Я вздохнул, растирая полотенцем тело до красноты. Халат валяется на постели? Когда я снял его? Бесовка наверняка потупится и засмущается, если приду голышом.

Я обмотал полотенце вокруг бедер и поспешил к спальне, но перед порогом замедлился.

Со мной творится странное… Я никогда себя так не веду. Как? Обычно после секса тороплюсь уйти или выпроводить девушку, лгу, что утром неотложные дела, нужно рано вставать. Завтра на репетицию на восемь часов. А мне посрать. Я готов ночь не спать.

Бесовка. Скоро я сам ее возненавижу. Я распахнул дверь и от души выматерился.

Кровать пуста. Не успела вернуться? Вряд ли. В прошлый раз минуты хватило, чтобы смотаться туда и обратно.

Что, если она прилетела на крышу полураздетая, а там ее встретил гребаный программист? Мог заметить пропажу и пошел ждать, почему нет?

Мать твою…

Я метнулся к душевой кабине, но одернул себя. Разумнее прийти туда одетому. Вопросы будут, откуда я взялся. Защищаться не нагому проще.

Через пять минут я вышел из телепорта в футболке, джинсах и дождевике, прячась за солнечными батареями. Громкие рыдания резали тишину ядовитыми ножами — один ранил меня.

Беатриса сидела в пуховом сугробе. Одета, сама. И, кажется, искренне жалела о том, что сделала. У меня земля ушла из-под ног. Я оперся о пласт батареи. Мне было посрать, что я уломал ее на секс, толкнул на измену? С каких времен я стал мерзавцем?

Миссис Шефер ужасно жалко смотрится с лапшой на ушах. Отец с подозрением косится на подчиненных, которым раньше безоговорочно доверял. Я ежедневно обещаю Арвиду, что у меня есть крутой план и мы скоро поймаем преступницу.

Схватить бы ее за руку сию секунду и оттащить в участок. Ничего ни она, ни ее парень мне не сделают. Но черт. Дух рассвирепеет.

Или я намеренно отлыниваю от неизбежного?

Беатриса поднялась и, шатаясь, побрела прочь. Я, как придурок, стоял, смотря ей вслед. Меня рвала на куски ее печаль. Я терпел, сжав челюсти, не решаясь: уйти или догнать.

Нельзя, нельзя.

Можно, если осторожно.

Мягкий пуховой покров заглушал мои шаги. Мышцы в теле напряглись, но ступал я на удивление мягко. Беатриса шла не оборачиваясь, не глядя налево или направо, плелась сгорбленная, словно раненная в грудь, прямиком к двери, за которой лестница вела вниз. Не удастся идти по пятам до квартиры.

Но мне кровь из носу нужно увидеть, что она не натворит глупостей сгоряча, не выложит все своему парню. Келлана мне не жалко. Я боялся, что его ярость обрушится на нее, а она не сумеет себя защитить.

Нас разделяло два метра, когда я улетел обратно под струи воды и сменил курс.

В ванной комнате в квартире бесовки и программиста тихо. Темно. Я скрутил дождевик, запихал в карман и зажег фонарь на наручных часах. Тусклый свет выхватил из темноты очертания двери. Прятаться тут опасно — Беатриса придет и может сразу завернуть к раковине умыться. Или

в душ. Будет яро губкой сдирать с себя мой пот, запах, прикосновения. Десна зубной щеткой раздерет до крови, чтобы смыть поцелуи.

Пускай… Все равно из памяти не сотрет.

Я накрыл тяжелой крышкой бурлящую злость и вышмыгнул в прихожую. Везде горел свет, даже в спальне. Я на миг остолбенел, прислушиваясь. Кровь шумела в ушах. Сердце будто в замедленном темпе отстукивало удары. Дыхание рывками вылетало из груди. Больше ни звука.

Раскатом грома щелкнул замок на входной двери. Я метнулся на кухню и прижался спиной к стене за холодильником так, чтобы, если кто-то войдет, меня не заметили.

Еле слышные шаги засеменили по квартире. Не пошла умываться. Удивилась, почему везде светло?

— Келлан? Келлан!

Она заглянула на миг на кухню, но не кинула взор в мою сторону, помчалась дальше. Я перевел дух и промокнул вспотевшие виски ладонью. Программист слинял среди ночи? Наверно, проснулся, увидел, что бесовки нет и пошел куролесить.

Истошный крик взорвался в тишине.

— Нет, нет!

Она труп нашла, что ли?

Я выскочил из кухни и понесся на звук. Беатриса стояла ко мне спиной посреди кабинета в домашней одежде, футболке и джинсах. Ее пальцы вцепились в волосы. Перед ней зиял открытой пастью сейф. Пустой.

Хрупкие плечи затряслись. Она осела на пол, как подкошенная. Горькие рыдания отражались спазмом в моей груди.

Дрожащими руками она вынула из кармана смартфон, набрала номер и поднесла к уху. Даже я услышал: «На данный момент абонент не может принять ваш звонок».

Келлан взял добытые общим трудом деньги и свалил? Они на неделе обсуждали, как скорее достать оставшуюся половину суммы. Они планировали улететь с Калинидикса вместе, значит, на одного человека собрали.

Тварь подлая. Убить мало.

Беатриса осталась одна. У нее, кроме кретина-программиста, никого не было!

Я шагнул ближе и протянул руки к хрупкому сгорбившемуся телу. Насрать на то, что раскроюсь. Я не могу бросить ее в таком состоянии.

Черная лапа больно ударила по предплечью. Дух жизни вперился в меня бешеным обезьяньим взглядом из-под белой шляпы. Мохнатая щека задергалась. Я опустил руки, косясь на Беатрису. Ее полностью поглотило горе. Я рвался всем своим существом вытянуть ее из него. Но Дух дернул меня за палец, привлекая внимание.

Он взором и кивками к двери недвусмысленно намекал, что нам нужно уйти. Какого черта он так не вовремя?

«Упираться вздумал?» — раздалось гневное в голове. Что бы в жизни ни происходило, если появляется Дух — надо сию секунду срываться с места и мчаться спасать тополя.

Но деревья, видимо, подождут. Ибо Дух не сказал, куда лететь, когда мы вернулись в мою квартиру, а вскочил на стол, чтобы сравняться со мной в росте.

— Она уже знает, что ты служитель?!

— Нет. — Я вскинул руку к мини-бару: стеклянная дверца отворилась, оттуда вылетел стакан с бутылкой виски. К черту лед, колу и прочее. Мне нужен чистый яд, чтобы выжечь боль изнутри.