Буря столетия
Шрифт:
ДАЙТЕ МНЕ ТО, ЧТО Я ХОЧУ, И Я УЙДУ.
Расширенные глаза Робби Билза. Он уже уходит от растерянности и страха туда, где живет паника и где принимаются по-настоящему страшные решения.
А на Атлантик-стрит воет буря. Слышен громкий треск не выдержавшего дерева, и с грохотом падает на улицу ветка, сминая крышу припаркованной машины. Буря все усиливается.
В офисе констебля Джек Карвер
– Не подходи туда.
Джек сразу останавливается с виноватым видом. Пройдя через магазин, возвращается Хэтч, отряхивая снег на каждом шаге.
– Урсула говорит, что Ллойд Уишмен лежит мертвый в пожарном депо.
– Мертвый? – дергается Фримен. – А что с Фердом?
– Ферд его и нашел, – отвечает Хэтч. – И сказал, что это самоубийство. Но вроде Урсула боится, что это убийство. Майк… Робби Билз повез туда Генри Брайта. Похоже, на осмотр места происшествия.
Джек Карвер при этих словах хватается за голову. Но Майк едва ли реагирует. Он сохраняет хладнокровие, хотя лихорадочно думает.
– Как ты считаешь, улицы еще проходимы? – спрашивает он Хэтча.
– На вездеходе? Да. До полуночи точно. А потом… Он пожимает плечами с видом: «кто знает?»
– Возьми Кирка и езжайте в депо. Найдите там Робби с Генри. Смотрите в оба и будьте осторожны. Заприте помещение, а их привезите сюда. А мы… – Он смотрит на Линожа. – А мы тем временем приглядим за нашим новым приятелем. Справимся, Джек?
– Вряд ли это такой уж хороший план… – начинает Джек.
– Может, и нет, но сейчас это единственный план. Прости, но это так.
Все это не вызывает энтузиазма у народа, но командует здесь Майк. Хэтч и Кирк Фримен выходят, застегивая куртки. Глаза Джека вновь смотрят на Линожа.
Когда дверь за ними закрылась, Майк снова начинает перебирать фотографии. Вдруг он останавливается и смотрит на…
…фотографию кресла Марты крупным планом. Окровавленное и жуткое, как старый электрический стул – но пустое. Руки Майка перебирают фотографии, находя следующую фотографию кресла. И на нем кресло тоже пусто.
На лице Майка озадаченность и удивление. Он вспоминает…
Ретроспекция: Майк в комнате Марты Кларендон. Он только что закрыл окно шторами и прижал их столом. Оборачивается к креслу Марты и щелкает «поляроидом».
Ретроспекция: волчья голова на трости крупным планом.
Нам в лицо глядят оскаленные окровавленные зубы и глаза, как у волка-призрака при ударе молнии. Затемнение.
В офисе констебля Майк выкладывает рядом три фотографии кресла.
– Нет ее, – говорит он.
– Кого нет? – спрашивает Джек. Майк не отвечает. Перебирает пачку и вынимает еще один снимок. На нем – послание, написанное кровью Марты, и каракулями нарисованная трость. Майк медленно поднимает взгляд на Линожа.
Линож
Майк идет к решетке. По дороге, не глядя, прихватывает себе стул, чтобы сесть, но глаза его не отрываются от Линожа. Фотографии все еще у него в руках.
– Вроде бы ты велел держаться от него подальше, – неодобрительно замечает Джек.
– Если он меня схватит, что помешает тебе его застрелить? – отвечает Майк. – Револьвер на столе.
Джек смотрит на стол, но не делает ни малейшего движения в его сторону. Бедняга нервничает все сильнее.
У берега причал почти сметен штормовым прибоем.
Маяк на мысу стоит прямой побелевшей иглой под валящим целыми пластами снегом. Луч его ходит по кругу, и волны высоко взлетают вокруг.
Аппаратная маяка полностью автоматизирована и потому пуста. Мигают и вспыхивают огоньки. Ветер воет оглушительно, и стрелка анемометра качается между шестьюдесятью и шестьюдесятью пятью милями в час. Слышно, как трещит и стонет все здание. Пена волн заливает окна, оставляя капли на стекле.
Снаружи огромная волна – чудовище вроде той, что снесла склад Питера Годсо – ударяет в мыс и едва не смывает маяк.
В аппаратной бьются окна, вода заливает аппаратуру. Волна уходит – и все работает. Пока что.
Из пожарного депо выходят Робби Билз и Генри Брайт, согнувшись против ветра. Это уже не те люди, которые входили… особенно потрясен Робби. Он вынимает связку ключей (ключи у него есть почти от всего, что только запирается на этом острове – прерогатива менеджера) и начинает ее перебирать, намереваясь запереть дверь. Генри неуверенно касается его руки. Им снова приходится кричать, перекрывая шторм.
– Слушай, а не надо ли нам хотя бы заглянуть наверх? – робко спрашивает Генри. – Посмотреть, вдруг там кто…
– Это работа констебля, – сухо отвечает Робби. Он видит взгляд Генри, явно говорящий: «Теперь ты по-другому запел?», но намерения не меняет. Чтобы заставить Робби подняться наверх после того, что он видел внизу, понадобилось бы куда больше, чем мнение Генри Брайта. Робби находит ключ и поворачивает его в замке, запирая депо.
– Мы удостоверились, что жертва мертва, и мы отгородили место преступления от посторонних. Этого достаточно. А теперь пошли.
Педантичный Генри все еще возникает:
– Мы не проверили, что он мертв вообще-то. Ни пульс не пощупали, ни что…
– У него мозги раскиданы по всему борту машины номер два, так на хрена же ему еще и пульс щупать?
– Ну и еще наверху там может кто-то быть. Джейк Сивьелло или Дьюан Палсифер, например.
– На доске дежурств только два имени: Ферд Эндрюс и Ллойд Уишмен. Если там есть еще кто-то, то это наверняка приятель этого Линожа, и я не хотел бы встречаться с его приятелями, если ты не настаиваешь. А теперь пошли!