Буря Теней
Шрифт:
— Можем мы подойти и сесть, Денрил?
– спросил он.
Аббат склонил голову.
— Без титула, лорд Корринталь? Мы зашли уже так далеко?
Абеляр позволил сказанному говорить за себя. Наконец Денрил указал на скамью со словами:
— Да. Пожалуйста. Садитесь. Вы, должно быть, устали с дороги. Хотите чем-нибудь подкрепиться?
Он собирался кликнуть Асрана, но Абеляр остановил аббата, подняв руку и покачав головой.
— Спасибо, но нет. Мы не можем остаться надолго. Мои люди ожидают
Абеляр и Регг прошли по проходу между скамьями к центру круга. Оба поклонились статуе Латандера и сели. Денрил остался стоять. Он сказал:
— Ты ведь преступник, знаешь ли. Как и твой отец. По крайней мере, так утверждает главная правительница.
— Правительница — лгунья, - спокойно ответил Абеляр.
– Но ты уже об этом знаешь.
Аббат сделал пренебрежительный жест, обходя статую.
— Как и все политики. Что я знаю, так это то, что ты уходишь от света и тратишь свои силы на политическую возню. Ты упрям, Абеляр. Ты полон гордыни. Избавление приближается. Я вижу знаки повсюду, как и любой с ясным взглядом. Вернись к нам, пока ещё не слишком поздно.
Регг неловко поёрзал на скамье. Абеляр осторожно выбрал слова для ответа.
— И вижу повсюду знаки, но не знаки Избавления. Я вижу знаки того, что зло набирает силу. А хорошие люди тем временем бездействуют. Церковь бездействует, ограничившись своими владениями. Бездействуешь ты.
Аббат покачал головой.
— Ты ошибаешься, но ты всегда видел вещи подобным образом. Нет никакой великой борьбы, Абеляр. Это обычная политика, она ниже тебя. Я виню твоего отца в том, что затащил тебя в эту грязь.
Абеляр напрягся.
— Ты уже второй раз отзываешься о моём отце с презрением. Не делай так больше.
— Он убийца, разве нет?
Абеляр почувствовал, как кипит кровь, но взял свою нарастающую ярость под контроль. Регг, должно быть, тоже это ощутил; он успокаивающее коснулся друга.
— Последний раз предупреждаю, Денрил, - сказал Абеляр.
– Не говори так о моём отце.
Регг встал.
— Возможно, нам уже пора...
Взгляд аббата посуровел.
— Зачем ты пришёл, Абеляр? Хочешь моей поддержки и поддержки церкви? Ты не получишь ни того, ни другого. Ты видишь, как зло набирает силу? Ты бредящий еретик. Это политическая распря. Ничего больше.
Абеляр поднялся со скамьи. Он с трудом мог поверить услышанному.
— Твой рассудок покинул тебя? Политическая распря, говоришь?
Аббат шагнул к нему, в его взгляде был гнев. Регг встал между ними.
— Да. Какое мне дело до того, кто правит Сембией? Вера поддержит всякого, кто обладает властью. И вера важнее страны или того, кто ею управляет. Каждый день она обращает народ в веру повелителя утра. И этот поток увеличится с началом войны.
— Ты безумен, - сказал Абеляр, прежде чем здравомыслие
— Так...
– начал Регг.
Аббат покачал головой.
— Твои мирские заботы затмевают твой взор. Вскоре случится Избавление. Мой долг перед повелителем утра — обращать народ в его веру, а не выбирать сторону в гражданской войне.
Слова аббата как будто доносились из уст чужака.
— Ты обращаешь народ, потому что предлагаешь ему лёгкую веру, - сказал Абеляр.
– Учишь их сидеть на своих руках и ждать, пока бог поднесёт им всё на блюдечке. Но он не станет этого делать. Это не его путь.
— Я предлагаю им веру в надежду. И откуда тебе знать о его путях?
— Что я знаю, так это...
— Мы уходим, - сказал Регг, пытаясь оттолкать Абеляра к двери. Абеляр не поддался.
— Ты предлагаешь ложь, - выплюнул он, обнаружив, что повысил голос.
– Не будет никакого Избавления. Это ересь.
Регг тихо выругался.
В ответ аббат закричал:
— Ересь? Ты осмеливаешься говорить так в этих залах?
— Потише, люди, - сказал Регг, но аббат проигнорировал его.
— Ты слеп, Абеляр Корринталь! И когда Избавление придёт, ты останешься позади!
Абеляр усмехнулся, обвиняюще наставив палец на бывшего учителя.
— Грядёт тьма, а не Избавление, и когда она наступит, ты осознаешь свою глупость.
Двери в часовню распахнулись настежь, и полдюжины жрецов и стражников с булавами наготове влетели внутрь.
Регг отодвинул Абеляра от аббата.
— Здесь всё хорошо, - сказал он новоприбывшим.
Аббат оскалился.
— Мне стоит взять тебя под стражу и отправить в Ордулин для суда.
— Можно я, аббат?
– спросил один из стражников, молодой и слишком ретивый новообращённый, едва успевший отрастить бороду.
Регг отпустил Абеляра, положил ладонь на рукоять оружия и посмотрел на юношу.
— Попробуй, мальчик, и никакого избавления ты не дождёшься.
Абеляр услышал сталь в словах друга, и это привело его в чувство. Он не станет проливать кровь верующих, тем более в стенах храма. Усилием воли он взял себя в руки, выбранил себя за потерю самообладания, и посмотрел на своего бывшего друга и наставника.
— Ты не арестуешь меня, аббат, - спокойно сказал он.
– Мы зашли ещё не так далеко.
Аббат посмотрел на Абеляра в ответ. Его лицо было багровым, тяжелое дыхание — громким. Наконец, он сказал:
— Уходи, Абеляр. Никогда сюда не возвращайся. Я прикажу тебя арестовать, если увижу ещё раз.
Эти слова сделали Абеляру больно, но он кивнул. Обернувшись, он потащил за собой Регга, и они прошли через толпу латандеритов, когда-то бывших его братьями. Они смотрели на Абеляра, и у того не было сил взглянуть на них в ответ. Ноги под ним ослабели.