Буря Теней
Шрифт:
Абеляр улыбнулся.
— По-прежнему.
— Хотел бы я, чтобы ты просто согласился с аббатом.
Абеляр положил ладонь на плечо Белду.
— Вера так не работает, Белд. Ты сам об этом знаешь. Каждый из нас должен следовать собственной совести. Я должен делать то, что должен. Как и аббат. Как и ты. Не забывай об этом. И не забывай, что мы не так уж далеки, аббат и я. Мы оба поклоняемся повелителю утра.
Белд, казалось, сомневался, но он всё же кивнул.
Вскоре загремел механизм внутри караулки, и тяжёлые двойные ворота стали
— Вестник рассвета Асран, - поприветствовал его Абеляр, наклонив голову.
– Да осияет вас свет.
— И тебя, Абеляр Корринталь, - Асран кивнул мимо него на восток.
– Восходящее солнце прекрасно, не правда ли?
Абеляр уловил скрытый смысл в его словах.
— Его свет питает розу, - ответил он и повернулся к Белду.
– Позаботишься о наших лошадях?
— Да, - ответил юноша.
– Займусь.
— Подозреваю, мы не слишком задержимся, - прошептал Регг себе под нос.
Они с Абеляром вручили Белду поводья своих лошадей. Абеляр воспользовался возможностью повернуться спиной к Асрану и тихо заговорить с Реггом. Белд любезно притворился, что ничего не слышит.
— Придержи свой норов с Асраном и с аббатом, когда мы его увидим. Никаких запальчивых слов.
Регг одновременно казался и обиженным, и развеселившимся.
— Может быть, ты предпочитаешь, чтобы я подождал тебя во дворе?
Абеляр покачал головой.
— Нет. Я опасаюсь, что мои воспоминания о нём исказят восприятие его слов. Потом мне потребуется твоё мнение о том, как он себя вёл.
— Ладно, договорились.
После этого они обернулись и прошли в монастырь. Асран неискренне улыбнулся и сказал:
— Добро пожаловать обратно, Абеляр. Ты возвратился как раз вовремя. Аббат говорит, что Избавление уже близко. Я рад, что ты успел познать мудрость.
Абеляр заставил свой голос звучать ровно.
— Ничего не изменилось, Асран. Я вернулся не затем, чтобы принять Встающее Солнце.
Тучный священник едва не споткнулся. Казалось, он поражён.
— А зачем тогда?
— Это касается лишь меня и аббата.
Щеки Асрана вспыхнули, но он кивнул и повёл посетителей в часовню.
Звуки и запахи кузницы, работающих ткацких станков, загона для свиней, конюшен — все напоминало Абеляру о его отрочестве. В грязи бегали цыплята.
Работа прекращалась, когда они проходили мимо. Абеляр постоянно чувствовал на себе взгляды, некоторые враждебные, некоторые сочувственные. Короткая прогулка по земле монастыря, казалось, заняла всё утро. Украшенные изящной резьбой двери в часовню стояли открытыми. По бокам от них красовались витражи, изображающие юного Латандера, державшего новорождённого младенца.
Как всегда, этот образ напомнил Абеляру про именины его сына. Эльта умерла при родах, но Элден родился живым. Скорбивший по жене Абеляр всё равно запеленал младенца и вынес его на улицу, чтобы показать ребёнку мир, в который его привела мать. Небо
Когда Элден подрос, все, кто его знали, заметили, что он был рождён простаком. Абеляр любил его ещё сильнее. Элден смеялся и плакал с неподдельной искренностью.
— Абеляр?
– раздражённо позвал Асран. Жрец стоял в пяти шагах от Абеляра, на пороге часовни.
— С тобой всё в порядке?
– спросил Регг.
Абеляр кивнул.
— Вспомнил о сыне. Всё хорошо. Пойдём.
Аббат принял их в круглой личной капелле сбоку от главного зала. Асран распахнул деревянную дверь, кивнул им проходить, и закрыл дверь за ними.
Два ряда берёзовых скамей полукругом обступали мраморную статую Латандера в облике крепкого улыбающегося юноши, поднявшего обе руки вверх в приветствии. Сквозь круглый витраж над статуей в сводчатом потолке, изображавший золотой рассвет, сочился солнечный свет. Свет окутывал помещение жёлтым, красным и оранжевым.
Абеляр нахмурился. Витраж изменился с тех пор, как он в последний раз был здесь. Раньше стекло изображало красную розу, излучавшую лучи жёлтого света. Новый рассветный узор был подтверждением ереси Встающего Солнца.
Аббат стоял рядом со статуей, купаясь в свете из своего нового окна, и смотрел, как они заходят. Он не улыбался. На нём была жёлто-красная ряса, украшенная на груди изображением встающего солнца. По бокам его измученного заботами лица свисали длинные седые волосы. Он говорил властным баритоном, и голос казался слишком большим, чтобы исходить из такого тонкого тела. Абеляр сотни раз слышал, как аббат служит вдохновляющие рассветые мессы. Слышал он и то, как аббат произносит ересь.
— Ты вернулся, несмотря на то, что был изгнан из этих стен.
Абеляр поклонился.
— Ты знаешь, что я не нарушил бы ваш запрет, если бы дело не было таким серьёзным. С твоей стороны очень любезно принять нас. Мои благодарности.
— И мои, - добавил Регг, хотя его голос звучал напряжённо.
Аббат не обратил на Регга внимания. Его умные коричневые глаза вглядывались в лицо Абеляра, когда он спросил:
— Ты наконец-то увидел свет, Абеляр?
— Мудрость, которой я владел тогда, осталась при мне и сейчас, - ответил тот.
Аббат нахмурился.
— Несомненно.
Он указал в потолок.
— Как тебе новое окно?
Абеляр услышал за этим настоящий вопрос и ответил на него:
— Мастерская работа, но ему не хватает содержательности. Встающему Солнцу я предпочитаю розу.
Аббат изобразил улыбку.
— Понятно. Что ж, как ты и сказал, мудрость, которая была при тебе тогда, осталась с тобой и сейчас.
Регг усмехнулся и начал что-то говорить, но Абеляр коснулся его ладонью, чтобы остановить друга.