Буря в бокале

Лето Евгений

– Забавная история. И что заказчик?

– А, что заказчик? Аванс я ему не вернул. С него ещё дополнительную плату надо было взыскать, за то, что столько литературы перелопатил. И вообще, я тебе скажу неблагодарная это работёнка….

( Тут необходимо сделать небольшое отступление, дабы прояснить обстоятельства некоторые связанные с Мандарином. Дело в том, что в последнее время, он стал весьма, переборщив в заказах, крайне неохотно бравшись за дело, предпочитая большую часть времени предаваться философским измышлениям, сидя в каком-нибудь уютном, тёплом месте и попивая, скрутиловку. Его верными слушателями числились: портные, сапожники,

и прочие мастеровые, всегда согласно развешавшие уши, умно поддакивающие, но на самом деле не понимающие и малой толики, что до них хотели донести. И хотя он всячески отмахивался от самой мысли читать лекции сопливым студентам, Нойс знал, насколько сильно Мандарин жаждет примерить профессорскую мантию. Воспитаннику Восточных кварталов, как правило, в жизни ничего не светило. Ясли, школу и университет ему заменяла улица. Тем более было удивительно знать, что Мандарин успел нахвататься знаний, не проведя за партой ни одного дня. Фреду в этом отношении повезло больше. Дядюшка сумел дать ему, худо-бедно приличное образование).

– Господа, ещё колбасок?– Сэм незаметно вынырнул у столика. Обильный пот, выступивший на лысоватом лбу, говорил о крайней захлопотанности его владельца.

– Ты, как?– поинтересовался Нойс у друга.

– Я пас. Боюсь, что при всём моём желании, в меня уж больше не влезет.

– Ну, а я, пожалуй, не откажусь от добавки. Сэм ещё парочку.

– Аппетит у тебя дай Мирус каждому,– усмехнулся Мандарин. – Гляди растолстеешь, придётся новую профессию подыскивать.

– Мне это не грозит. В роду Нойсов не было толстяков.– Отмахнулся наемник, откусив приличный кусок дымящейся колбаски.

Постепенно поток людской волны нарастал. Несмотря на просторное помещения, столики уже были все заняты, а новые посетители всё прибавляли. Близился конец рабочего дня, а пьянов никак нельзя было отнести к трудоголиками, засиживавшимися на рабочих местах допоздна. Местные жители были твёрдо убеждены, что труд бесценный дар Мируса и этот дар нельзя растрачивать понапрасну, его необходимо ценить и лелеять, желательно сидя дома, размышляя и прославляя мудрого создателя, поднимая в его честь бокалы.

– Что-то становится душновато.– Пожаловался, Мандарин, по всей видимости, решив сменить на время тему для разговора, расслабив ворот на белоснежной сорочки. – За, что-то Мирус разгневался в этом году, наслав нам грешникам жару эдакую?

– Ты излишне сгущаешь краски, забыл разве про дождь недавний, не знаю как в городе, но в его предместьях прошла сильнейшая гроза с ливнем, подарив прохладу напитав землю влагой.

– И толку,– саркастически усмехнулся Мандарин, не заметив, как Фреда резко передёрнуло при упоминании грозы. А вернее всего, что происходило во время её в гостином номере на кровати, превратившейся на время в приспособления пытки.– После того,– продолжал говорить он,– как выглянуло солнышка так парить начало, что хоть в болото к дракусу полезай.

– Тебе не угодить друг мой, то широко, то узко.– Покачал головой Фрэнос, попутно изгоняя гротескный образ Милашки из головы.

– В конце недели будет большая пирушка, не думаешь подзаработать слегка на ней?

– Уже достали, честно говоря, все эти разговоры. Все буквально помешались на этой свадьбе, как будто она, что-либо изменит в их жизни. Порой, смех разбирает, какие версии нахлобучиваются вокруг обычного союза двух богатеев.– Мандарин потянулся к бутылке желая промочить горло налив себе и другу.

– Не говори так. Нойс не согласился с ним.– Народ волнует, не измениться ли политика городских властей. Не забывай, через год ожидаются выборы бурмистра, и эта пара может спутать многим карты.

– Фред, поверь моим словам, этот город в силах изменить, только самим жителям. Даже, король, соизволь он завтра издать указ, запрещающий въезд варварам в Пьянтуз, горожане, как один будут доказывать, что приехавший к ним в «гости» смуглолицый синор, вовсе не представитель враждебной степи, а дальний родственник, брат мужа, двоюродной сестры, его свояка. Спрос рождает предложение и покуда в город везут деньжата желающие спустить их, ничего не поменяется, разве что деньги начнут течь в другой карман.

– Ты слишком преувеличиваешь всё. Королю достаточно поменять казначея, чтобы изменилась сама суть налоговой политики. А с ней и уклад горожан.

– В таком случае ответь мне, кто будет кормить всех этих дармоедов из столицы.– Мандарин произнёс это, чуть громче и сидящие через пару столиков буханы, повернули в его сторону головы.

– Тише говори, ещё не хватало столкновений представителей двух городов накануне торжества. – Шикнул на него Нойс.

– Пусть слушают. Напиток правды всегда имеет горький привкус.

Выдержанная скрутиловка Сэма всё же возымел действия. Мандарин, который до появления Фрэноса уже успел пропустить, заметно осоловел.

– Я горд, что родился пьяном! И да, здравствует Пьянтуз самый свободный город Бурляндии!!! – громко воскликнул он.

Находившиеся в трактире люди, преимущественно местные, поддержали его короткий спич, дружным гулом, закончившимся звоном соприкасающихся бокалов. Выпить за родной город, считалось проявлением патриотизма. На лицах бухов промелькнула тень неприязни и раздражения. Оба города давно конкурировали меж собой. И если бухи, считали пьянов, торгашами, породнившимися с дикарями, то пьяны, лишь усмехались на эти нападки, приглашая посетить их город и естественно влить свои прихваченные в дорогу деньжата в общий финансовый круговорот Пьянтуза.

– Вот, смотри, что ты натворил,– укоризненно проговорил Фред.– Теперь весь остаток вечера народ будет горланить местные патриотичные гимны. Хоть бы Сэма пожалел, видишь он, как побелел. Эдак, ты ему всех бухов распугаешь, оставив без прибыли.

– Пшик!– пьяно фыркнул Мандарин.– Ему хватает и местных выпивох.

– Все мы разом сдвинем чарки, песню славную запоём!!!

Зычным басом завёл неофициальный гимн города седой старик, к нему тут же присоединился не стройный хор подвыпивших посетителей. (Для полной ясности, следует добавить, что официального гимна Пьянтуза не существовало в природе, вернее, на бумаге он должен был иметь место, но дальше намерения написать гимн городу, местные власти так и не продвинулись ни на йоту)

– Всё уходим.– Принял решения Фрэнос, подтягивая Мандарина к себе.

– Ты не понимаешь, это глас народа. Высокое единение людских масс на ниве всеобщей любви к родному краю. Это, то, что нас сплачивает, давая прочувствовать каждой отдельно взятой личности свою непосредственную сопричастность к единому Великому целому! Это поистине прекрасно!– Мандарина явно понесло разглагольствовать.

Фред в свою очередь тянул на выход упирающегося друга, цедя сквозь зубы тихие ругательства. « Не мог найти другого места, что ли для своих философствований».