Буря ведьмы (Др. издание)
Шрифт:
Но церемониться не было времени — они спешили к медной двери в старинной башне.
Неожиданно по коридорам разнесся громкий звон. Даже не будучи знаком с местными обычаями, Крал сообразил, что в крепости объявлена тревога.
— Уже прознали, что мы избавились от охранников, — проворчал Тол'чак.
— Тут недалеко, — ответил горец. — Поторопимся!
Проход заметно сузился, потолки стали ниже — товарищи подбирались к цели. Оба пригнулись и ускорили шаг.
Миновав очередной перекресток, они услышали крик:
— Сюда!
Раздался топот, и Крал тихонько выругался. Медная дверь была совсем рядом, но, чтобы ее открыть, потребуется время. Горец молился, чтобы она оказалась не запертой, но понимал, что надежды мало. Кто станет держать пленника в распахнутой темнице?
Они миновали поворот и помчались вдоль древней каменной стены, Тол'чак хрипло прошептал:
— Наступают с двух сторон!
Крал тут же услышал стук сапог сзади и впереди, их пытались окружить. Горец покрепче перехватил топор.
— Там! — крикнул он, заметив проблеск меди.
Беглецы бросились к двери, но голоса настигали. Крал навалился на дверь — заперто. Отступив на шаг, он занес оружие.
— Нет, — сказал Тол'чак. — Позволь мне.
Попятившись, огр с диким ревом бросился на преграду.
Его ноги, толстые как стволы деревьев, несли могучий корпус, словно таран. Мощное плечо ударило в медь, и оглушительный гром раскатился по коридору.
Крал удивленно ахнул: он не знал, что огры способны двигаться так проворно. Тол'чака отбросило назад. Медная дверь прогнулась, но выстояла, хотя петли заметно покривились. Огр вскочил, потирая плечо.
— Упрямая какая, — пробормотал он.
Все вокруг стихло. Нечеловеческий рык и мощный удар заставили преследователей остановиться — надолго ли?
Тол'чак потер шею и приготовился к новой попытке.
— Подожди.
Крал обхватил топор двумя руками, вставил лезвие в образовавшуюся щель и надавил изо всех сил. Металл заскрежетал.
— Помоги, — простонал горец, когда ноги заскользили по каменному полу.
Тол'чак взялся за древко, и товарищи вместе налегли на дверь. Под громкий хруст оба повалились в проход, и в следующий миг над головами просвистела стрела, едва не задев макушку Крала. Ударившись о стену, она упала на пол. Переглянувшись, огр и горец бросились к уходившей вниз темной лестнице.
Лучники побаивались великанов, но, судя по выпущенной стреле, им удалось преодолеть страх.
— Я постерегу дверь, — предложил Тол'чак, закрывая тяжелую створку. — Померяемся силами.
Огр встал, широко расставив ноги, и вцепился когтями в ручку.
Крал хлопнул товарища по плечу — он знал, что его тылы надежны. Вскинув оружие, горец пустился вниз.
— Будь осторожен, — крикнул вслед Тол'чак. — Эта башня пропитана кровью и страхом.
— Мой топор не подведет! Мы прорубимся к Мерику!
Горец перескакивал разом по три ступени, а камни истекали древними криками и звоном мечей. Он старался не слушать скорбную песнь, не подпускать магию к своему разуму. Диковинная музыка башни была соткана из нот отчаяния.
Крал добрался до подножия лестницы, и из-под сапог вырвались фонтаны брызг. Он побежал на тусклый свет. Когда до его источника оставалось несколько шагов, горец замедлил ход, готовясь к сражению. Он потер рукоять топора, согревая дерево и разгоняя кровь, и на ум пришли рассказы о сражениях с армиями д'варфов. Малф, его учитель, размахивая кружкой с элем, наставлял молодого горца:
«У них два сердца — в животе и в груди. Их трудно сразить мечом, но топор, мой мальчик, — да, топор! — лучшее оружие в схватке с д'варфом. — Старик приподнял длинную белую бороду и резанул ладонью вдоль горла. — Отсеки ему голову и забудь про пару сердец».
И под хмельной смех своего старого наставника Крал шагнул к подземелью.
Ворвавшись внутрь, он почувствовал, что сапоги глубоко увязли в ледяной грязи. Боевой клич, готовый слететь с губ, сорвался глухим хрипом: обожженное, окровавленное тело Мерика болталось на цепях. Элв'ин даже не посмотрел на него, не в силах оторвать взора от того, что происходило в центре подвала. Крал ошеломленно уставился туда же.
Глубоко погрузившись в жижу, там стоял привидевшийся ему д'варф — сморщенное бледное существо, похожее на червя. Складки кожи покрылись льдом, ноги вмерзли в грязь. Он высоко поднял руки над головой — но они были обращены вовсе не к небесам, а к каменной сфере, парившей над скрюченными пальцами. Над чернильной поверхностью потрескивало темное пламя.
Замерев, словно его самого сковал лед, Крал неотрывно смотрел на шар. Если бы горец не потерял способность двигаться, то немедленно сбежал бы отсюда. Однако он не мог даже вздохнуть, занесенный топор повис в воздухе.
Казалось, в ином, призрачном, мире восходит черное солнце.
На глазах у Крала оно начало опускаться к воздетым рукам д'варфа и вскоре уже лизало кожу. Горец видел: лицо врага искажено мучительной болью и страхом. Вдруг сфера наполнилась мраком, достигла д'варфа и поглотила бледное существо.
Великан знал, что того мучает не простая кипящая чернотой энергия, а нечто столь омерзительное, что дух бесстрашного воина пришел в ужас даже перед его тенью. Он силился зажмуриться, но веки не слушались.
Мрак клубился и сжимался вокруг д'варфа, проникая в сморщенную плоть. Всего за несколько мгновений тьма заполнила ее, оставив лишь несколько сполохов пламени танцевать на мерзкой коже. Сфера исчезла, оставив за собой все того же приземистого д'варфа, но только тело его налилось глубокой чернотой беззвездной ночи. Он походил на статую, высеченную рукой злодея.
Каким-то шестым чувством Крал понял, что существо превратилось в истукана из того же материала, что и чаша, украденная Могвидом у Вира'ни. Он вспомнил, как назвали ее близнецы, и беззвучно шевельнул губами: «Эбеновый камень».