Буря Жнеца
Шрифт:
– Итак, он обвинит в беспорядках Тисте Эдур. Как удачно.
– Я пришел не защищать фактора, Летур Аникт.
– О да. Вы пришли торговаться за свою жизнь.
– Конечно, я помогу Аникту восстановить порядок. Но я не уверен, что ему удастся. Я не брошу своих людей.
– Нет, вы сделаете именно это.
Орбин выкатил глаза. Пот потек по лицу ручьями. Одежда стала пятнистой, прилипнув к складкам жирного тела.
– Правдоискатель, – продолжил Сафад, – Истопаты пережили себя и теперь бесполезны. Осталось одно, самое доблестное жертвоприношение. Стать сосредоточием народного гнева. Я узнал, что в Дрене существует обычай, связанный с
Правдоискатель облизал губы. – А что со мной? – спросил он шепотом.
– Ах, эта сделка еще не завершена.
– Понимаю…
– Надеюсь.
– Венит Сафад, мои агенты – у них есть дети, жены, родители…
– Да, я в этом уверен. Как были дети, жены и родители у всех, кого вы благополучно арестовали, пытали и убили во имя личных финансовых выгод. Народ, Орбин, одобрит восстановление равновесия.
– Так приказал Раутос Хиванар?
– Хозяин предоставил определять детали мне. Он уважает мои заслуги и… эффективность. Его авторитет, без сомнения, помог бы мне в делах – но я редко прибегаю к такой помощи. Потому что редко когда это нужно. Вы сказали, что знаете обо мне, Правдоискатель. Не так ли?
– Я знаю, что вы, Венит Сафад, отыскали убийцу Геруна Эберикта и отослали этого полукровку восвояси с сундуком монеты. Я знаю, что вы убили сотню людей изо всех слоев общества. Что они умирали, как бы хорошо ни были защищены, а вы уходили невредимым и неузнанным…
– Похоже, никем, кроме вас.
– Я наткнулся на вашу тайную жизнь, Венит Сафад, много лет назад. Следил за вашей карьерой – не только в империи, но в различных посольствах и миссиях, которым требовались ваши… умения. Ради защиты интересов Летера. Я ваш большой поклонник, Венит Сафад.
– Но сейчас вы бросаете мне монету знания, надеясь выкупить свою жизнь. Понимаете, как это рискованно?
– А какой у меня выбор? Рассказав все, что знаю, я тем самым показал вам, что не питаю иллюзий – знаю, почему вы здесь и что вам придется сделать. Я удивился только тому, что Раутос Хиванар послал вас так поздно. Честно говоря, думаю, что вы приехали слишком поздно.
В ответ на это Венит молча кивнул. Орбин Правдоискатель – опасный человек. Но пока что полезный. Как, увы, и Летур Аникт. Но мера полезности меняется каждый день, каждый миг. «Слишком поздно. Ты глуп, Орбин, и не понимаешь, насколько ты прав, говоря «слишком поздно».
Теол Беддикт однажды сыграл небольшую партию, чтобы узнать, как всё работает. Но на этот раз он – вместе с проклятым слугой – повел такую игру, которую почти невозможно охватить разумом.
Вот он я, Венит Сафад. Должник, сын Должника, самый умелый раб и ассасин Раутоса Хиванара. Тебе, Теол Беддикт – и тебе, Багг – нечего опасаться с моей стороны.
Свалите этих ублюдков. Каждого. Свалите их всех».
Кажется, Орбин Правдоискатель прочитал что-то по его лицу. Круглая, потная рожа истопата стала совсем белой.
Венит Сафад
Затемнившая небеса буря проносилась серых слоями туч, обрушивая вниз полотнища дождя. По склонам холмов и в корытах лощин зеленели тусклые травы, мхи и лишайники. На вершине ближайшего холма виднелась туша дикого бхедрина, убитого молнией и вскоре торопливо разделанного. Ноги животного торчали вверх; на одном из копыт восседала потрепанная бурей ворона. Выпотрошенные кишки рассыпались по всему склону. Брол Хандар и его отряд постарались обогнуть их.
Овлы бегут. Они оставляют умерших от ран воинов под грудами камней – словно путевые знаки, помогающие преследовать бегущее племя. Хотя в таких знаках нет особой необходимости: после многодневных дождей пройденный ими путь превратился в широкую полосу вывороченной земли. Нехарактерная для них прежде небрежность уже давно тревожит Смотрителя… хотя все может объясняться именно так, как говорит Биветт: неожиданный в это время года шторм застал Красную Маску врасплох. Теперь у него нет возможности скрыть следы прохождения тысяч воинов, их семей, скота. К тому же кровавая и неудачная битва при Предегаре показала овлам, что Маска не всемогущ; возможно, ему приходится то и дело подавлять мятежи подвластного народа.
Им пора заканчивать дело, и как можно скорее. Подвоз провианта из Дрены прервался, и причину этого никто не знает. Биветт послала сотню уланов назад, на поиски фургонов и их охраны. Нехватка продовольствия стала неминуемой – а любая армия, даже самая преданная и обученная, не станет сражаться на пустой желудок. Да, впереди их ждет роскошный пир – стада миридов и родаров. Пора устроить сражение. Пора стереть Красную Маску и его овлов с лица земли.
Над ними нависла туча, дождь полил ручьем. Слишком холодно для этого времени года. Брол Хандар и его Тисте Эдур скакали молча. «Это не дождь моей родной страны. Там он бывает тихим, теплым, оставляет за собой туман; здесь – вода бьет с неба копьями, делая вас мокрыми уже через двадцать ударов сердца.
Мы поистине чужие здесь.
Но не только мы».
Они находят странные могильники, на камнях которых нарисованы призрачные белые лица. В трещинах и ямах курганов положены необычные приношения – клочья волчьих шкур, зубы, клыки неизвестных зверей, рога с зарубками и метками. Все это не овлийское – даже овлы-следопыты из армии Биветт не узнают подобных обычаев.
Какой-то кочевой народ с востока? Брол предположил это – Биветт молча покачала головой. Она что-то знает. Еще один зловещий секрет.
Они выскочили из полосы дождя под горячие лучи солнца, на исходящую паром тучную землю под слоем мхов.
Широкая полоса перекопанной копытами почвы была справа от них. Ехать ближе – ловить вонь навоза и человеческих фекалий, вонь, наводящую на печальные мысли. «Мы воюем и оставляем за собой мерзкий запах страдания и нищеты. Эти равнины так широки – ради какой ужасной нужды нам приходится искать встречи лицом к лицу? К чему ссоры из-за владения землями, которыми – видит Отец Тень – никто по-настоящему не владеет? Игры в обладание свойственны нам – не камням, не почве, не зверям, что бродят по ней и просто стараются выжить.