Буря
Шрифт:
Аюк, крадучись, не высовывая голову, сверху их позицию осмотрел. Хрень полная, как Александр Сергеевич выражается. Он бы всех противников в тех кустах перестрелял. Ну, это он. У него переделанная под специальную коническую пулю Петерса с выемкой в хвосте винтовка Дрейзе с казенным заряжанием. Её можно заряжать лёжа. У американских кавалеристов такие есть, называется винтовка Шарпса, но их буквально две — три на эскадрон у тех, кто побогаче и сам купил, а у остальных обычные гладкоствольные ружья или штуцера нарезные, но дульнозарядные. Информацию почерпнули и от индейцев, и от мексиканцев, которые только проиграли им войну. Из дульнозарядных лёжа не постреляешь. Тем не менее, надо тех счастливых обладателей винтовок Шарпса в уме держать. Потому, сам Аюк себе наметил место в ста приблизительно шагах от тропы, уже на самом верху подъёма около изгороди. Там лежало несколько камней и росла ёлка или
— Лёшка, вы сейчас подползёте к изгороди. Проберётесь за неё, приготовите стрелы и начинайте, как готовы будете, обстреливать солдат. Только не рискуйте зря. Как только они организуются и начнут стрелять по вам, вы демонстративно бегите по тропе вниз к зарослям. Нужно чтобы кавалеристы эти вас заметили. Ну, а как вниз спуститесь, то луки свои в сторону и стреляйте, как все, из винтовок.
— Понятно, — Лёшка русский не знал, учил сейчас, но пока словарный запас ограничен сотней слов, первым из которых естественно — «табак». Зато английским владел отлично, акцент был, но понять можно, и словарный запас приличный. Аюк несколько раз хотел спросить индейца про его родословную, но другой индеец — Лео, как-то сказал, что сильно не любит об этом Лёшка говорить, сразу за нож хватается. Его проблемы.
— Не высовывайтесь и не меняйте позиций. Где лёг, оттуда и стреляй. Пока будешь с места на место перебегать обязательно пулю поймаешь.
— Не волнуйся Аюк, я дома моей семье живой нужен и богатый, а не мёртвый и бедный. Всё нормально будет.
Аюк утоптал траву, что росла между валунами, разложил двадцать партонов бумажных перед собой и стал поудобнее устраиваться. Патронов выложил всего двадцать, потому что больше без замены иглы, что пробивает капсюль не выстрелить. Это было главным недостатком винтовки Дрейзе, игла находилась после удара о капсюль в центре вспышки, что сама же и устраивала. Вот её максимум на двадцать выстрелов и хватало. Потом приходилось менять, и это не быстрое мероприятие, а во время боя, когда по тебе стреляют, так и просто невозможное. Ну, зато у него есть два шестизарядных кольта ещё. Итого тридцать две пули. Как бы хорошо те американцы выучены не были, а три десятка он с собой заберёт, если что пойдёт не так. У него знак снайпера первой степени, таких всего шесть штук пока в Басково выдано. Нужно не менее девяносто раз из ста поразить мишень с человеческую голову за сто шагов. Больше его — девяносто пять попаданий только у Бурула.
Лёшка со своими сородичами, пригибаясь, подкрались к ограждению и перемахнули за него. Ну, и на этом план кончился. Не прошло и минуты, как там, за рядом деревьев плодовых и зарослей винограда, послышались выстрелы, а через минуту ещё индейцы перебирались уж на эту сторону, и при этом одному из своих помогали передвигаться, на плечах несли двое, тот был в ногу ранен. Красное пятно отчётливо было на серых лайковых штанах видно.
— Вот как?! — сплюнул на ёлку Аюк, — Начало так себе.
Вслед за индейцами, как и планировали, бежали без всяких коней американские конные стрелки. Было их человек пятнадцать и первый же залп снизу число тёмно-синих солдат ополовинил. Понять, что они в засаду угодили, американцы поняли, вот только инерция, вниз же бежали со склона, и пока развернулись, пока теперь уже вверх добежали до изгороди осталось кавалеристов всего двое, и чтобы они не донесли до начальства о засаде, Аюку пришлось два патрона из двадцати истратить. Ну, для того он и здесь.
И только он перезарядил винтовку, как появились следующие преследователи. Столько же примерно. Аюк даже понадеяться успел, что дальше всё пойдёт по плану и первая неудача к беде не приведёт. Американцы — лохи, как придурков князь Болоховский на неизвестном Аюку языке обзывает, и они так партиями под пули и будут соваться. На самом ранчо били барабаны и играл горнист, очевидно, так у них тревогу объявляют.
Защёлкали выстрелы снизу, а десятник приник к прицелу. Вон тот с эполетами на плечах и длинным светло-коричневым шарфом на поясе — сто процентов офицер, а значит, должен быть убить обязательно. Офицер оказался умный, заметив убитых Аюком у изгороди он остановил окриком, даже Сашкой за сто шагов услышанным. и упав на землю на четвереньках пополз к краю, где тропа резко вниз уходит. Пятеро неосторожных подчинённых этого офицера уже лежали на земле. И вот что плохо, так плохо. Из кустов вверх поднималось облачко пороховых газов.
Пока Аюк выцеливал офицера, больше никого не добавилось, а в лагере продолжал надрываться горн и бухать барабан.
— Тьфу, — десятник, уже пожалел о своём решении эту засаду устроить.
Офицер
— Лови, раз умный такой, — пришлось опять вступать в бой, план этого боя порушив.
Бах. И офицер с саблей в руке, ведущий за собой пеших кавалеристов, саблю выронил и на землю упал. Один из солдат склонился над ним и через семь секунд, понадобившихся Аюку на перезарядку винтовки, получил пулю в склонённую к офицеру голову. Естественно, теперь конные стрелки дымок над валунами заметили и всей оставшейся толпой бросились к ёлке и камням.
Бах. Бах. Бах. Бах. Четыре раза успел перезарядить оружие и выстрелить Аюк, но американцев это не остановило, как неслись, что есть мочи к нему, так и продолжали, Прикинув расстояние, десятник отложил винтовку и поднял револьвер. Бах. Бах. Бах. Все шесть пуль нашли цель, а на Аюка бежало ещё двое. Уже прямо в двух саженях. Фух, он успел поднять второй револьвер и всадить четыре пули в пытающихся ткнуть его саблями солдат.
Самое время сматываться, решил десятник, и понял, что опоздал, к изгороди подошло сразу полсотни солдат с офицерами. Они не видели боя калмыка со своими однополчанами, и офицеры стояли осматривали место. Бах. Один видимо высунул голову слишком близко к краю, и в неё тут же снизу прилетела пуля из винтовки Дрейзе.
— Ааа! — чего-то нечленораздельное или может просто неслышимое с такого расстояния проорал один из офицеров и всей массой синие солдаты бросились за ним со склона.
Глава 3
Событие пятое
Увидимся, когда увидимся.
Тринадцать друзей Оушена
Атлантика Дурня невзлюбила. Она, едва они датские проливы преодолели, послала шторм им навстречу. Корабли разделились почти сразу, и до Галифакса канадского от них не было ни слуху ни духу. «Диану» швыряло по волнам два дня, да и на третий море спокойным назвать было нельзя, разве волны стали не с двухэтажный дом, а с одноэтажный. Ветер при этом почти встречный, на месте топтались, как потом Тебеньков Сашке поведал. Потрепало, в общем, «Диану» изрядно, переваливаясь с борта на борт, зарывалась в воду по самые коечные сетки, богиня, казалось, не сможет забраться на очередную волну, но новенький, только в этом году сошедший с верфи, фрегат показал себя отлично. Без поломок и потерь не обошлось. Сломало бушприт и смыло за борт матроса. Прибывают они в Галифакс и в порту видят паровую шхуну «Восток», и на мостике им машет фуражкой её капитан Воин Андреевич Римский-Корсаков. Чуть полегчало у Сашки в груди, сильно и за маленькую шхуну переживал, и за старушку «Палладу». Договорились о починке обоих кораблей в порту, на «Востоке» трубу от паровой машины погнуло и на гроте пару рей переломало и стали ждать «Палладу». Корабль древний. Спущен на воду 1 сентября 1832 года. Получается, двадцать лет. В юбилей вышла в море богиня. День прошёл, как год пустой. Или там наоборот? А только нет «Паллады». Сашка начал паниковать, там сотня калмыков, как он без них будет воевать со всякими японцами и англичанами. На второй день корабль так и не появился. Виктор Германович совсем сник. Прямо удар. Столько новейших больших орудий. Люди. Охо-хо.
Фух. «Паллада» с опозданием в три дня всё же добралась до канадского Галифакса. И сразу понятна стала задержка — Фок-мачта отсутствует.
Людей при этом капитан-лейтенант Иван Семёнович Унковский сохранил всех. Смытых за борт нет, убившихся насмерть, тоже. Есть двое с переломанными руками. Так доктор имеется на корабле и чем-то он должен заниматься.
Переговорив с капитанами кораблей, Сашка тяжко-тяжко вздохнул. Месяц не меньше придётся простоять, если и дальше двигаться всем вместе, корабли по очереди будут ремонтировать. Никто тут особенно русским не рад и, только обещание Сашки заплатить сверху за скорость, заставило чуть пошевелиться британцев.
Вечером, попивая кофеёк, Владимир Германович думал, что лучше — идти и дальше эскадрой с риском в ревущие сороковые и неистовые пятидесятые войти уже осенью во время самых сильных штормов или попытаться проскочить туда на «Диане», а «Палладу» с «Востоком» отправить по окончании ремонта самостоятельно добираться в Аргентину, в каком-нибудь порту на юге перезимовать, чтобы, как зима кончится на том полушарии, спокойно обогнуть мыс Горн.
Мысли прервал капитан первого ранга Тебеньков.