Бурят
Шрифт:
— А не вымерзнут ли лесополосы эти? Там же, я слышал, зимой до минус сорока бывает, по Реомюру…
— Там я немало боров видел, растут деревья, не вымерзают. Так что…
— Если проект, скажем, канала будет, то посчитать я смогу.
— В этом-то у меня сомнений нет. Но проекта пока нет, да и будет ли он — неизвестно. А чтобы хоть это известно стало, пусть ваш этот институт…
— Технического анализа.
— Именно, вот он пусть все проанализирует, скажет, насколько товарищ Бурят спятил. А уж если окажется, что товарищ Бурят спятил все же не окончательно, то вот тогда мы и проектами должными займемся.
— А насчет поселков Карейша что говорит? Ведь они-то по железнодорожному ведомству пойдут.
—
— Ну что же, задачу я понял, в институт передам. Вам когда ответы нужны будут?
— Чем быстрее, тем лучше. Но важнее, чтобы ответы были правильными.
Когда в стране есть много стали, то из нее можно наделать много рельсов. Конечно, из нее много чего можно всякого наделать, но если есть много рельсов, то можно выстроить много железных дорог. По которым можно перевезти много угля, много руды — и сделать еще больше стали. Из которой можно еще больше рельсов наделать. Но для этого требовалось все же металл из руды выплавить — а для этого были нужны домны, мартены или хотя бы бессемеровские конвертеры. После недолгих споров Глеб Максимилианович решил (все же не лично, решение подготовил отдел планирования металлургии) выстроить новый металлургический завод в Кривом роге. То есть Госплан это решение принял еще в двадцать четвертом, а весной двадцать пятого строительство началось. По германскому проекту, так как своих инженеров, способных такой проект составить, не было. В достатке не было, потому что товарищ Бобынин, спроектировавший завод в Красном Камне, сейчас строил новый завод на Дальнем Востоке, возле станции Известковая: рядом обнаружилось огромное месторождение руды. Плохонькой, но довольно легко обогащаемой, так что смысл строительства завода здесь точно был. А еще он же строил новый завод вообще в Куртамыше. Не сам, конечно, строил — он теперь возглавлял проектный институт по черной металлургии, но почти все отечественные инженеры-проектанты там и работали. И все спроектировать просто не успевали: ведь им не только домны и мартены «изобретать» приходилось, они придумывали и способы обогащения руды (а так же машины, которые руду обогащать будут), и даже жилые городки при новых заводах — а в Германии наблюдался полный застой и безработные инженеры с радостью (и за весьма умеренную копеечку) работали на Советскую Россию. Причем работали не только «металлические инженеры»: новый, по сути дела, город Кривой Рог взялся проектировать и строить германский (и вроде как известный) архитектор Май.
Завод у Известковой строился в расчете на выпуск полумиллиона тонн стали в год. Пока на полмиллиона. Конечно, возить сталь с Дальнего Востока было вроде как и накладно, но и на месте потребителей на нее в ближайшее время должно было появиться немало. И некоторые уже появились, правда работали они даже не в полсилы, а процентов на десять от возможной силы — как раз потому, что металла не было. Например, в поселке Облучье поднялся завод по выпуску карьерных самосвалов, но делалось там по паре машин в сутки. Опять-таки по образцу тяжелого грузовика «Мак», но с собственным современным мощным мотором аж на двести лошадиных сил.
Относительно собственным и относительно современным: Форд, после того как война закончилась, с удовольствием продал за сумму чуть выше цены металлолома станки и оборудование, на которых его заводы выпускали цилиндры для мотора «Либерти» — он выпускал все цилиндры для десятка американских заводов, эти моторы выпускающие (в том числе и для своих), но в девятнадцатом году моторы вообще
А пока в Облучье делали шестицилиндровую рядную версию «Либерти» с чугунным картером: для самолета такой, конечно, не годится, а для грузовика — почему бы и нет? Вот только на Дальнем Востоке и чугуна не хватало. Пока не хватало…
Но чтобы стало много чугуна, одних домн все же мало. Еще нужно, чтобы все механизмы у домн работали — а они на современных печах работали уже на электричестве. А где брать электричество… ГЭС строить — идея неплохая, только ближайшая приличная речка — Бурея, до нее километров под двести, да и как там электростанцию строить — совершенно непонятно. То есть оставался единственный вариант строить электростанцию на угле (ну, или на дровах), однако электростанций и в европейской части не хватало катастрофически.
Ну, для Кривого Рога уже строилась ГЭС на Днепре, а для дальневосточных заводов у американской «Дженерал Электрик» была заказана пятидесятимегаваттная турбина с генератором. Янки поначалу обиделись на требование Советов допустить на завод русских инженеров, следящих за качеством работы, но — когда узнали, что «Сименс» тоже готов там электростанцию поставить, причем чуть ли не дешевле — инспекторов на заводы пустили. Впрочем, немцы без заказа тоже не остались: им поручили выстроить электростанцию в Куртамыше. Правда попроще, с двумя генераторами по двадцать пять мегаватт. За год выстроить…
Станислав Густавович, уже сообразивший, что с вопросами к соседу заходить можно и даже нужно, как-то за ужином поинтересовался:
— Николай Павлович, вот вы задачу поставили к тридцатому году производить по десять миллионов тонн чугуна и стали.
— Я бы предпочел больше стали и меньше чугуна, но вам в Госплане виднее.
— А я это к чему веду: сейчас у капиталистов производство и того, и другого падает…
— Заказов нет, вот и падает. Скоро еще быстрее падать начнет: сейчас большая часть потребностей в разных машинах у них удовлетворяется переводом в гражданский оборот старой военной техники. А у нас старой военной техники нет, у нас вообще никакой нет, так что по десять миллионов тонн — это самый минимум потребного.
— Ну я и думаю: те, кто у тех же американцев домны с мартенами строил, они же без работы сидят.
— Станислав Густавович, нам на их проблемы плевать. То есть в принципе плевать, у нас своих безработных… много. Так что ваши идеи мне понятны, но я их отвергаю. К тому же валюты, чтобы еще и иностранным рабочим платить, у нас нет.
— У нас урожай составил семьдесят два миллиона тонн…
— А население у нас уже почти сто семьдесят миллионов. Нам зерна нужно вдвое больше собирать, чтобы народ был сыт и доволен! Так что зерно мы сейчас продавать не будем.
— Но ведь не хлебом единым…
— А курочка, как известно, по зернышку клюет — и где нам еще взять эти зернышки, чтобы на столе у народа те же яйца в достатке появились? Нам нужно в следующем году вывести на поля четыреста тысяч тракторов, причем я имею в виду больших тракторов — а чтобы появились эти трактора, нам, кроме всего прочего, нужно рабочих кормить досыта. На тракторных заводах, на металлических, на многих других. Так что пусть зарубежные капиталисту довольствуются золотом.
— Золота у нас тоже…