Бутик ежовых рукавиц

Донцова Дарья

– У меня их три, на выбор. Один железный, второй бетонный, третий каменный.

Наверное, он думал пошутить, рассчитывал, что девушка по ту сторону прилавка сейчас засмеется. Но продавщица без тени улыбки заявила:

– Ну и хорошо, вам одной банки на все хватит. Какая площадь? Если больше двадцати квадратных метров, то нужно взять упаковку под значком «Биг».

– Давайте ту, что на прилавке, – откровенно ухмыльнулся дядечка, – вполне подойдет.

Когда посмеивающийся покупатель ушел, продавщица обратила свой взор на меня.

– Мужики

все жадные! – воскликнула она. – Нет бы с запасом взять! А вам чего?

– Зарядное устройство для сотового, – сдавленным голосом ответила я, – вон то, черненькое.

Телефон ожил мгновенно, едва я воткнула в него штекер со шнуром, который присоединила к прикуривателю. Решив воспользоваться советом Миши, я набрала сначала номер Егоншиной. Услышала тихое «алло» и попросила:

– Можно Таню?

– А кто ее спрашивает? – полюбопытствовала ответившая на звонок немолодая женщина.

– С бывшей работы беспокоят, из бутика «Лам».

– Зачем?

– Мне нужно поговорить с Егоншиной.

– Ее нет.

– Когда лучше позвонить?

– Через два года.

– Не поняла, – удивилась я. – Вы, простите, кто?

– Меня зовут Анна Сергеевна, я тетя Татьяны.

– Понимаете, очень надо побеседовать с ней.

– Девушка, – слегка сердито ответила Анна Сергеевна, – я же сказала: нет ее и в течение двух лет не будет. Сидит Таня.

– Где?

– На зоне.

– Ой!

– Вот вам и «ой», – горько подхватила Анна Сергеевна. – Говорено сто раз было: Таня, не пей, плохо кончится. Вот и получилось… Напились они с подружкой по брови и с косых глаз у какой-то прохожей сумку отняли. И ведь не разбойница, нормальная девочка… Все водка, проклятая! Ну зачем ее продают?

– Давно Таню арестовали?

– Да почти сразу, как она от вас уволилась, – пояснила Анна Сергеевна. – Между прочим, обиду алкоголем заливала, ее ни за что выгнали. Новую работу найти трудно, вот Танюша и приклеилась к бутылке. Если надобность имеете, то через два года звоните.

– Спасибо, – ответила я и отсоединилась.

Так, Егоншина отпадает. Может, она и ненавидела Реутову, но убить ее никак не могла. У Татьяны самое лучшее алиби: в тот момент, когда Галине перерезали горло, Егоншина сидела за решеткой. Теперь попытаемся побеседовать с Леной Пруткиной.

На сей раз на звонок отозвался мужчина.

– Скажите, Лена дома? – вежливо спросила я.

– Здесь такой нет, – быстро ответили мне, потом понеслись гудки.

Я вздохнула и повторила попытку.

– Алло! – рявкнул тот же голос. – Говорите!

– Извините, опять к вам попала.

– Набирайте правильно номер.

– Я не нарочно.

– Ну и нечего тогда приставать, – схамил незнакомец и отсоединился.

Очень медленно и аккуратно я потыкала в кнопки.

– Слушаю! – заорал дядька.

– Опять вы? – вылетело у меня. – Простите.

– Разуй глаза, кретинка! Или руки у тебя крюки, что ли?

– Пожалуйста,

не сердитесь, лучше назовите свой номер телефона.

– Чего ради?

– Тогда давайте скажу тот, который набираю. Если он не соответствует вашему, значит, в телефонной компании технические неполадки.

– Ладно, – неожиданно мирно согласился собеседник, – говори.

Я назвала цифры.

– Это мой телефон, – сообщил мужчина.

– А Лена где?

– Понятия не имею, квартиру сняли и живем.

– Куда хозяева подевались?

– Вот е-мое! Ща, погоди. Натка, поди сюда…

Издалека донеслось шуршание, шепоток, потом веселый девичий голосок спросил:

– Вы Ленуську ищете?

– Да.

– Зачем она вам?

– Мы подруги, и я хотела…

– Как тебя зовут? – не дала договорить девушка.

– Евлампия Романова.

– Что-то не слышала про такую от Пруткиной, – протянула Ната.

– Мы работали в бутике «Лам».

– Вон оно как… – похолодел голос Наты. – Нечего сюда трезвонить!

– Пожалуйста, подскажите, где Лена? – взмолилась я. – Очень надо ее найти. С ней все в порядке?

– Не волнуйтесь, – ехидно ответила Ната. – Думаете, выперли Ленку и она плачет до сих пор? Фиг вам! Очень хорошо, что бортанули Пруткину, а то тухнуть бы ей в «Лам» до пенсии. Хотите знать, где Ленуська?

– Да, да!

– В Италии.

– Где?

– В городе Милане, – торжественно произнесла Ната. – С Пруткиной сказка случилась. Дали ей в «Лам» расчет, и пошла она с горя в ресторан, итальянский. Решила: гори фигура синим огнем, раз со службы турнули, можно спагетти с жирной подливкой в свое удовольствие поесть. Ну и начала макарончики трескать, две порции умяла, третью заказала. На Ленуську от стрессов всегда жор нападает. Не успел официант очередную тарелку подать, как подходит к столику парень и представляется: «Меня зовут Маурицио, работаю в компании, которая производит макаронные изделия. Вижу, вы фанат спагетти? Прямо как моя мама. Можно присесть?» В общем теперь наша Лена живет в Милане, работает в фирме супруга, давным-давно ваш мерзкий «Лам» позабыла, а свою московскую квартирку нам сдала. Ситуация понятна?

– Более чем. Скажите, давно Лена вышла замуж?

– Если надумали подарок послать, – заерничала Ната, – то сильно опоздали, в марте они расписались.

Я положила сотовый на сиденье. В принципе Милан не так далеко от Москвы, время в пути часа три, максимум четыре самолетом. Пруткина могла спокойно прибыть в родной город, живенько расправиться с Галей и умчаться в аэропорт. Вопрос: зачем девушке, удачно устроившей свою жизнь, получившей вследствие увольнения и мужа, и хорошую работу, и, похоже, вполне обеспеченную жизнь в Италии, убивать бывшую коллегу? Нет, Лену можно спокойно вычеркивать из списка. Пожалуй, наоборот, Пруткина должна испытывать к Галине благодарность: не выпихни ее Реутова за борт, она бы не пошла с горя наедаться макаронами и не обрела счастья.