Бутик модной мадам
Шрифт:
Для полного счастья мимо пронеслась «десятка», превратив мое однотонное пальто в пятнистое. Черт, зачем же брызгаться? Смотреть надо, что мне некуда отойти. Сгорая от злости, я прошлепала по воде и… догнала машину.
Для этого мне не пришлось устраивать погоню с сиреной и мигалкой. Просто легковушка остановилась при выезде со двора на главную дорогу и пропускала поток транспорта, а он в столице, как известно, мощный. Я дернула дверцу справа от водителя. И она поддалась. Есть все-таки справедливость на свете!
Я без церемоний уселась на переднее пассажирское сиденье. Водитель – молодой прыщавый парень – уставился на меня, как на привидение.
– Подвезите
– Да я что, я ничего, – заблеял человек за рулем.
– Вы меня обрызгали. И, наверное, не только меня. Подозреваю, это ваша обычная манера езды. Направо, пожалуйста, а потом прямо, – невозмутимо произнесла я, радуясь, как плотно мое грязное пальто соприкасается с велюровой обивкой кресла.
Так я успела к началу урока и почти не запыхалась. А урок, между прочим, был показательным. Вел его наш директор. Присутствовали коллега Ираида, завуч нашего интерната и методист окружного управления образования. Тему для этого ответственного учебного часа Сивоброд придумал как никогда злободневную: «Выборы в царской России, в советской России и сегодня».
Николай Николаевич рассказывал своим шалопаям про выборы в одном уездном городе N в 1906 году. Тогда состязались два политических движения: консервативный Союз за царя и порядок и прогрессивная партия народной свободы. Первым явно покровительствовало губернское начальство. «Союзники» пользовались услугами губернской типографии, отпечатали за три месяца более сотни патриотических воззваний. Бесплатно проводили заседания в зале Дворянского собрания. Но все же на выборах победили прогрессисты…
Ребята и я слушали с интересом. Я-то думала, что административный ресурс появился совсем недавно. Потом мы выяснили, что сталинские съезды положили конец сути выборов, оставив лишь форму. И понадобилось ждать 70 лет, чтобы народ снова стал хоть что-то решать. Правда, после отмены губернаторских выборов, это «что-то» сократилось.
В конце ученики завели разговор от души, а не по учебнику.
– Если бы я был Николаем II, то ни за что бы не отрекся от престола, – заявил отличник Митя. – Не отдал бы Россию на растерзание большевикам, которые только обещать горазды. Земля – крестьянам! А голод в Поволжье не хотите? Фабрики – рабочим! Как будто директора надрывались на Магнитке. Мир – народам! Это, видимо, когда все равно, что у немцев в концлагере побывать, что у себя на Колыме…
Митя из тех, кто всегда знает, как надо было бы поступить. Он не отдал бы Наполеону Москву и разработал бы ядерное оружие лет на двадцать раньше, чтобы снабдить пусковыми установками Брестскую крепость в 1941 году.
– Да, выборы – это, конечно, хорошо, демократично, но все-таки жаль, что у нас нет императора, – вздохнула Катя Спасская, первая красавица класса. – А еще грустнее отсутствие наследников престола. Как в Англии, в Испании. У них бывают такие пышные свадьбы: со шлейфом, почетным караулом и каретой.
Я тоже втайне пожалела, что в нашей стране ничья свадьба никогда не станет новостью № 1. А Сивоброд лишь отметил, что роль личности в истории, к сожалению, редко бывает определяющей. В тот момент от императора не так уж много и зависело. Когда низы не могут, а верхи не хотят, плюс Первая мировая война, тут уже не до планирования грядущих через десятилетия свадеб…
Следующим показательным уроком был мой.
После звонка я с волнением ждала приговора.
– Что-то мало у вас было науки, Виктория, много отсебятины, – начала было Ираида.
Но Сивоброд так на нее посмотрел, что она решила не позорить наше учебное заведение перед проверяющими:
– Хотя это нестандартный подход, что похвально…
– На самом деле любопытно, – вынесла вердикт методист. – Причем любопытно было и детям. Возможно, лучше петь, чем твердить формы английских глаголов. Ну а вы, Николай Николаевич, как всегда, на высоте. На вашем уроке даже я узнала столько нового, что уж говорить об учениках. И подкупает, что вы взяли не всем известные факты о первых выборах в Думу, а муниципальный уровень этих выборов. Показали большое в малом…
Уф! Камень с души. На перемене я в хорошем настроении занялась сухой чисткой верхней одежды. Грязь из лужи оказалась сознательной и отваливалась сразу, стоило коснуться ее щеткой. Жизнь налаживается!
Но потом я не смогла дозвониться до Маргариты и почему-то забеспокоилась. Неужели Марго так занята обсуждением и применением сомнительных политических приемов с Шустровым и Табуреткиным, что не может ответить на звонок лучшей подруги?
Постойте, но, если сам Шустров не чуждается грязных технологий, получается, он не может быть маньяком, помешанным на честных выборах. Или всем нельзя, а ему можно?
Мне надо было идти на урок, потом на следующий. Так что не осталось времени отыскать Ритку и выяснить, почему молчит ее сотовый.
Под вечер она сама позвонила мне на мобильник. И огорошила:
– Регина не пришла на регистрацию. Мы опасаемся самого худшего…
Меня замутило хуже, чем от протухшего мяса. Если с моей двоюродной сестрой Региной что-то случится, я себе этого никогда не прощу.
– Приходи в штаб, – продолжила Марго. – Здесь все обсудим.
Я не пошла, а понеслась. В электричке я не могла читать даже самый увлекательный детектив. Всю дорогу я молилась, чтобы тревога оказалась ложной. И недоразумение разрешилось бы без участия предвыборного маньяка.
Почему-то, если торопишься, то тебя обязательно тормозят. Электричка тащилась с черепашьей скоростью. Наконец я ввалилась в штаб, налетев на усатого парня. Он нес в руках стопку бумаг. И все они рассыпались, но я не остановилась их собрать, бросилась к Ритке.
– На четыре часа дня у нас была назначена встреча в избирательной комиссии, – сообщила Маргарита, которая имела странно нарядный и крайне взволнованный вид. – Виталий Максимович должен был заехать за Региной и привезти на регистрацию. Он заехал, но дома ее уже не оказалось. Ее мама рассказала, что около половины девятого утра Регине позвонили из нашего штаба и попросили приехать раньше: мол, спускайтесь через полчаса. Регина сказала, что хочет дождаться мужа, одной ей будет некомфортно. Но ей заявили: планы поменялись, ее присутствие нужно срочно. Примерно в 9.00 она оделась и вышла во двор. Тетя Надя заметила, что она села в большую темную иномарку. И все, больше ее никто не видел. Ни в избирательной комиссии, ни в штабе она не появлялась. Ее сотовый выключен.