Бутылка для Джинна

Малашенков Виктор

– Есть немного, – я с трудом разогнул спину и прислонился к стене.

– Не обманывай, у тебя на лице все написано. Все будет хорошо, вот увидишь.

– Конечно, будет, – неуверенно пробормотал я, – иначе быть не может. Какой смысл отправлять корабли сюда и уничтожать экипажи?

– Генри, я же вижу, что тебе сейчас тяжело, не мучайся, иди назад, со мной все будет в полном порядке. Спасибо, что зашел проведать. Иди, иначе я на тебя рассержусь.

– Ну, ладно, только не нервничай. Держись, – я отклеился от стены и побрел назад.

Опустившись в свое рабочее

кресло, я закрыл глаза и расслабился. Разбудил меня голос штурмана:

– Вы их видите, сэр?

Я с трудом разодрал слипающиеся глаза и впился взглядом в экран. Да, это они, последние сомнения рассеялись. Оставалось только пощупать их руками.

– Начальникам групп срочно собраться в кают-компании, – ждать уже не было сил, поэтому я решил сразу брать быка за рога.

Когда собрались все, уже был готов доклад группы связи. Если коротко, то вывод был один – связи не было никакой. Полный штиль.

– С этого момента, – начал я, – на корабле устанавливается особый режим. Доложите готовность.

Эта процедура была больше для успокоения, так как все давно уже были готовы.

– Хорошо, – подытожил я и обернулся в сторону спасателя, – слово за вами. Операцию начинаем немедленно.

– Люди еще не отошли от перегрузок, сэр, – он уставился на меня немигающими глазами.

– Люди, возможно, в изоляции десятки лет. Именно по этой причине мой приказ обсуждению не подлежит. Приступайте к исполнению.

– Слушаюсь, сэр, – он демонстративно повернулся ко мне спиной и начал инструктаж.

Корабль-разведчик отделился от своей базы и направился к ближайшему кораблю. К сожалению, к моему великому сожалению, я остался на борту. Мне оставалось обозревать происходящее на экране. Окружающее воспринималось как в замедленной съемке, меня так и подмывало подогнать их. Наконец, разведчик скрылся в приемном шлюзе. Потекли томительные минуты, пока не раздался голос спасателя:

– Командир, шлюзы заблокированы, и автоматика не срабатывает. Приступаем к разгерметизации.

– Будьте осторожны. Никто не знает, какие могут быть сюрпризы.

– Принято, сэр.

Через полчаса:

– Лазерные резаки не справляются. Причина неизвестна. Будем пробиваться через раструб излучателя.

– Действуйте.

Разведчик появился в проеме шлюза и, плавно обогнув корпус корабля, скрылся в излучателе. Спустя некоторое время он снова появился в поле зрения, но движение его уже не было таким уверенным и правильным.

– На разведчике, что случилось, почему возвращаетесь? – забеспокоился я, но связь не работала, – Эдди, подготовь аварийную посадку, у них какие-то неполадки.

– Уже сделано, сэр, – как-то слишком буднично ответил штурман, – Похоже, что излучатель в активном состоянии, но плазма не подается. Электроника на разведчике сгорела, и они возвращаются на ручном управлении.

– Я иду на шлюз. Если появится связь, сразу же сообщи.

– Есть, сэр.

Я сорвался с места и почти бегом направился к шлюзу. Туда уже направлялись врачи и техники и движение мое резко замедлилось. Когда мы прибыли на место, разведчик уже был принят и проходил обработку. Люк

в нем открылся и оттуда вывалился начальник спасателей или, вернее, то, что когда-то было этим человеком. Излучение не пощадило его. Он прошел несколько шагов навстречу нам и рухнул на пол. Медики подбежали к нему и несколько минут пытались привести его в чувство. Затем один из них повернулся ко мне и развел руками, показывая, что они бессильны. Остальные уже были возле люка и собирались войти внутрь.

– Назад, – закричал я, – немедленно назад и без защитных костюмов не входить!

– Но там же люди! – прокричал в ответ один из врачей и сделал попытку проникнуть внутрь.

Хорошо, что его задержали.

Я обернулся к техникам. Они стояли кружком и спорили о количестве энергии, поглощенной кораблем и его пассажирами.

– Два скафандра – быстро сюда, – взревел я, наступая на них.

Они сломя голову бросились выполнять команду и вскоре уже помогали мне и врачу облачаться в них.

Трудно описать ощущения, возникшие у меня, когда я увидел спасателей, застигнутых в самых неожиданных местах и позах. По выражению их лиц смерть была хоть и недолгой, но очень мучительной. Это были первые жертвы в то время, когда, казалось бы, все самое страшное позади. Нелепая непредусмотрительность. Более опытных и уверенных в себе людей, чем они, я в жизни не видел. И они ошиблись, как ошибается единственный раз в своей жизни сапер.

Пока доктор осматривал тела погибших, я извлек «черный ящик» и вышел. Необходимо срочно разобраться, в чем же причина, почему такое стало возможным.

Имея практически неограниченные полномочия, я, закрывшись в командной рубке, вскрыл ящик и просмотрел записи. Вглядываясь в лица экипажа, которого уже не существовало, я прозевал момент, когда корабль попал под излучение. Такой шок получают люди, непосредственно испытавшие на себе удар неизвестности. Когда я очнулся, мне стало стыдно за себя перед погибшими товарищами. Еще раз прокрутив запись, я убедился, что они действовали правильно. Неестественно правильно, вплоть до самого конца. Они умирали без паники, выполняя свои обязанности и в меру сил пытаясь помочь коллегам.

Показания приборов расставили все точки над i. Излучатель заработал только тогда, когда разведчик приблизился достаточно близко. Все ясно, это было холодное, расчетливое убийство. Я невольно обернулся, мне почудилось, что кто-то стоит у меня за спиной. Никого. Ах, да, это моя нечистая совесть заставила меня обернуться. Эти потерянные жизни висели на моей совести, и ничего поделать было уже нельзя. Зачем я изменил маршрут, почему нужно было начинать именно с этого корабля, разве мал был выбор? Возможно, что новый материал обшивки, защищавший не только от физических излучений, но и экранировавший все известные науке поля, вплоть до психического, претерпел изменения во время полета и именно поэтому не поддался традиционному резаку? А на остальных кораблях его не было. Где же была моя голова? Лучше бы меня засадили в свое время в тюрьму, тогда совесть моя была кристально чистой, а что же делать мне сейчас, как жить дальше?