Бутылка, законченная питьем (Рассказы)
Шрифт:
Они восхищаются твоей любовью, но ты с огорчением видишь, что не можешь объяснить им, что действительно чувствуешь; а его ты можешь показать им только со стороны. Он снисходительно относится к твоим выходам в “старую жизнь”, но категорически отказывается проводить время в кругу твоих друзей. Не сразу ты поняла, что тебя прежней для него не существует. Он пользуется твоим чувством и на его основе строит из тебя какую-то новую женщину. И старые подруги, до сих пор летающие в шоп-туры в Турцию, имеющие в пределе мечтаний мужа с собственной бензоколонкой и обожающие поедать шашлыки на природе под рев автомобильных магнитол, уже не вписываются в эту новую жизнь.
Другие же, бегающие по урокам, а летом в качестве лучшего отпуска
Но мартини, мороженое и кофе нравятся всем. Твой приход рассматривается как праздник; и когда тебе хочется помолчать среди давно знакомых лиц, тебе есть куда поехать в вашем большом провинциальном сибирском городе.
У вас редко собираются гости, но иногда это бывает. Ты любишь компании – это та привычка, что навсегда сохранится у тебя из прошлого. А на сей раз у вас большая компания гостей: пять мужчин и три женщины, частью жены, частью подруги. Мужчины, как ты теперь понимаешь, люди солидные, облеченные властью и состоящие в тех или иных государственных структурах. Раньше ты бы не обратила на них внимания: их отличает какой-то специфический лоск сытости; какой-то едва заметный налет жира, который всегда тебя скорее отталкивал, нежели притягивал. В остальном это просто одетые в хорошую одежду люди с хорошо поставленными голосами и хорошим чувством юмора. Но ты уже научилась различать неуловимый флюид самодовольства и уверенности в себе, присущий сильным этого общества. И тебе нравится, когда он есть в мужчине. Теперь ты не можешь понять книжки из старой русской литературы про рефлексирующих интеллигентов. В твоей прежней жизни бывало, что те, кто их напоминал, нравились тебе. Но очень недолго. “Мальчишки, – думаешь ты, – все они были мальчишки. А эти – мужчины”.
Одна из излюбленных тем ваших светских разговоров – путешествия.
Госслужащие делятся своими впечатлениями о Канарах и Карибах, Мальте и Таиланде, мюнхенском пивном фестивале и карнавале в
Рио-де-Жанейро. По своей жизни с мужем ты знаешь, что поездки бывают двух родов: неожиданные и планируемые. Ты любишь неожиданные, когда он отводит тебе на сборы и улаживание рабочих дел в конторе максимум час, после чего вы летите куда-то на пять дней. Куда-то, где вы будете вдвоем.
Поездки планируемые предполагают выезд компанией. Тогда вы едете не одни и чаще на десять дней, чем на пять. А иногда он уезжает без тебя, в мужской компании. Все это требует денег, о которых ты уже давно не думаешь. Гораздо чаще тебя волнует мысль, изменяет он тебе или нет. Почему-то ты уверена, что ему было бы очень легко увлечь большинство из знакомых тебе женщин, несмотря на его неброскую внешность и сравнительно невысокий – ты становишься вровень с ним, одевая туфли на каблуках, – рост.
А вечер неожиданно продолжился за полночь. Часть гостей разошлась, но трое мужчин заспорили о качестве своих часов. Ты провожаешь их на нижний этаж в кухню. Они договорились разрешить свой спор о влагонепроницаемости опытным путем: прокипятить часы в течение пяти минут. Твой любимый отказывается принять участие в эксперименте – последняя гостья показывает ему видеозапись своего путешествия в
Австралию; а он, по его словам, никогда не был в Сиднее.
Пока закипает вода в кастрюле – они потребовали налить не меньше двух литров, – ты поишь их кофе. Разговор перескакивает с темы на тему, но сквозь белый шум анекдотов ты вдруг понимаешь, что они со злостью говорят о каком-то местном журналисте, который “портит бизнес”, что все это уже надоело, что остается только один выход, но нужна санкция… и произносится имя твоего мужа. Видимо, ты чему-то все же непроизвольно удивилась, потому что один из них сказал: “Ну ведь договаривались же: ни слова о делах!”. Вода наконец забурлила, и они сгрудились у “Индезита”, споря о том, нужна ли им ложка, для того чтобы опускать часы в воду, как куриные яйца, чтобы они не разбились, или, поскольку часы еще и противоударные, нужно их просто бросать в кипяток, как картошку. Победила вторая точка зрения.
Заинтриговавший тебя разговор о журналисте не возобновляется. После пяти минут кипячения, отмеченных звонком таймера, который ты сразу же выключила, чтобы не тревожить няньку с сыном, они разобрали свои часы. Выявился однозначный победитель, который, собственно, и настаивал на состязании, – оказывается, ему подарили часы для подводного плавания. У них даже не запотело стекло. У второго стекло запотело, но ход часов не изменился. У третьего же часы за пять минут успели отстать на одну минуту. Теперь они пошли наверх, с интересом обсуждая, восстановится ли ход полностью, после того как часы высохнут, или нет.
Вечер заканчивается: теперь все предаются воспоминаниям.
Естественно, ты помнишь события десятилетней давности, но в двадцать с небольшим тебе было абсолютно неинтересна фамилия вашего предгорисполкома или управляющего Жилсоцбанка. Правда, из скупых рассказов мужа о себе ты знаешь, что тогда он приехал работать в ваш город из Петербурга и начинал в Госбанке с должности начальника отдела. Опять-таки ты удивляешься не его карьере и влиянию, а тому, как можно такому мужчине дожить до сорока лет без штампа в паспорте.
Подвыпившая молодая женщина, побывавшая в Сиднее, подначивает мужчин, которые вспоминают выборы, альянсы и интриги, плакатно-демагогическими фразами. Она говорит о том, что много людей живут плохо, а что же власть? Власть ездит по зарубежам! Не заботится власть о народе… Человек с золотыми часами, у которых начал сбоить ход, с виду выглядит самым простым и реагирует вполне серьезно. Он зачем-то объясняет, что работать в госструктуру он пошел только потому, что это было нужно его фирме – и, естественно, фирма продолжает выплачивать ему зарплату в прежних размерах помимо его государственного жалованья. “И еще молоко должны были бы доставлять на службу за вредность условий”, – добавляет он. Но она не успокаивается, а продолжает провоцировать сильных мужчин, которым все это очевидно неприятно. Они сидят с таким невозмутимым видом, как будто на их глазах кто-то залез рукавом в салат соседа, по ходу столкнув стакан с вином и залив скатерть. Ты внимательно рассматриваешь свою гостью: это для тебя новый вид. Она хорошо ухожена, молода, с яркой внешностью, длинными стройными ногами – и явно вашего круга. Тебе, однако, никогда не приходил в голову и сам ее вопрос: зачем этот круг России, не говоря уже о том, чтобы им дразнить; а она это делает. Однако прежде, чем ты подумаешь, почему тебе это нельзя, а ей – можно, ты слышишь ледяной голос мужа:
– Да мне плевать, что страна стала жить хуже, зато я стал жить лучше. И вы, кстати, тоже.
Она смеется хриплым смехом, подходит к нему и спрашивает, может ли она его поцеловать. Он встает, деланно округляет глаза и выразительно подставляет ей профиль.
Вы провожаете гостей. Ты чувствуешь наряду с обычной гордостью за своего мужа еще и некоторое смятение чувств. В твоей умной голове все разложено по отсекам, которые при необходимости полностью изолируются друг от друга. И все, что остается, – это отсутствие вопросов и смятение чувств. Он раздражен, и ты не знаешь, нужна ли ему сейчас твоя близость. Более того, ты его немного боишься.