Буйный бродяга 2014 №3
Шрифт:
Вечером мы с Машей поехали в Исторический Центр.
Я надеялся увидеть кусочек нашего Питера. Но, по правде сказать, было не очень-то похоже. Никаких реклам, например, Макдаки и всякие закусочные исчезли. Машин, опять же, нет. Здания только стоят — и все. И народ гуляет, причем прямо по проезжей части Невского.
— Большую часть реставрировали и довосстановили, — рассказывала Маша, — здесь ведь была пятая зона. Радиоактивность, большая часть зданий разрушена.
Оказывается, по Питеру во время войны шарахнули атомной ракетой. Но к счастью не по самому городу, а ближе к
Прикольнее всего было смотреть на народ. Некоторые тут были, похоже, ролевики — выряженные кто эльфом, кто Евгением Онегиным или вообще непонятно кем. Но большинство люди как люди. Девушки на меня как-то впечатления не произвели. С одной стороны, толстух или совсем уж уродин не было, все спортивненькие такие, симпатичные. С другой — ну Маша, положим, на работе, поэтому она в серых штанах каких-то и белой блузке. Но тут-то ведь они явно отдыхают! И все равно девушки одеты как-то невзрачно, каблуков не носят, лица неяркие, все как серые мышки, короче. Не следят за собой. Я подумал и решил, что пожалуй, смогу это пережить. На фига вообще сдались эти бабы? Мне Верки хватит.
Мы вышли к Неве и тут оказалось, что все-таки закусочные еще существуют. Мы сели в каком-то открытом ресторане прямо посреди Кировского моста. Еда была вкусная — по совету Маши я взял какие-то мицарские тефтели в ореховом соусе. Маша сказала, что это на одной из земных колоний такое блюдо изобрели. У них, оказывается, уже есть колонии на планетах других звезд. Ни фига себе!
По ходу я решил выяснить у Маши свою дальнейшую судьбу:
— А можно мне тут остаться? — спросил я. Девушка пожала плечами:
— А почему нет? Это твое решение. Конечно, я помогу тебе. Как психолог я могу оказать поддержку в принятии решения, ведь нужно учесть многие факторы. А если все же решишь остаться здесь, я помогу тебе в интеграции. Во всяком случае, твое присутствие здесь не нарушит физических констант. Это твоя индивидуальная судьба. Ты вправе решать ее сам.
— Ну у вас же тут ресурсы, — пробормотал я, — а я их жру вот.
— Ты заметил, чтобы здесь кто-то платил деньги?
— Нет.
И в самом деле, вся еда была бесплатной. А вместо официантов меж столов шустрили автоматические тележки.
— Ученые взяли всю информацию, которую ты мог дать. Теперь ты совершенно свободен. Можешь вернуться к себе в прошлое. Или остаться здесь. Или погостить, а затем принять решение. Я думаю, это самое разумное.
— Да, конечно, — согласился я.
Черта с два! Я решение уже принял.
Об этом я думал, лежа на поразительно мягкой и упругой постели и глядя в прозрачный потолок, за которым сияли высокие звезды (как это возможно на -надцатом, но не последнем этаже — пока не врубился).
Что я забыл в двадцать первом веке, если честно? Вся моя родня — это родаки и Верка. Веруня будет просто счастлива, если я не вернусь — квартира автоматически переходит к ней. А так судиться
Конечно, обидно, что квартира этой суке достанется, но мне-то больше повезло.
О родаках и говорить нечего. Я с ними и так виделся два раза в год и предпочел бы еще реже. Да и они не горели желанием со мной общаться. Дача, выяснения отношений, внуки — дети моей сеструхи Ольги. Короче, есть я, нет меня — им все равно. Ну, может, попереживают немного.
С работы уволят — невелика беда.
А тут! Даже если я, предположим, тут не найду работу — не беда, кормят же бесплатно. И в этой общаге можно жить хоть сколько. Общага! Ни фига себе. Хоромы, а не общага.
Некоторые вот за бугор валят, чтобы жить получше. А тут не забугорье, тут вообще зашибись! Коммунизм. Халява.
Я что, дурак отсюда сваливать, раз мне остаться предлагают?
А если еще учитывать обещанные перспективы... война когда там, говорят, будет? При моей жизни. Уже довольно скоро.
Нет, спасибо, я пешком постою.
Да я тут хоть полы мыть буду! Асфальт укладывать. Пусть гастарбайтером возьмут или кем угодно. Впрочем, они и так предлагают остаться.
Можно сказать, в жизни я вытянул невероятно счастливый, единственный билет. Это даже лучше, чем выиграть миллиард в лотерею.
С этой чудной мыслью я наконец заснул.
Маша явилась к полудню. И мы пошли дальше знакомиться со здешней жизнью. Она меня повела в центр физики, благо, рядом. Мы посмотрели на каких-то фриков в хирургических светлых костюмах — им и разговаривать-то с нами некогда было, на оборудование. Мурикс бы, наверное, с ума сошел от счастья. А мне так себе. Потом мы пошли в кафе обедать, и Маша мне объясняла устройство здешней жизни. Раз уж я решил остаться. Честно говоря, я мало что понял, потому что вместо слушания разглядывал Машу и думал, что она очень даже ничего. А почему это я решил, что мне ничего не светит? Когда это я телку не мог снять?
Главное — фигура спортивная. Лицо, опять же, ничего, симпотное, хотя и простовато выглядит. Буфера ОК, в полном порядке.
В конце концов я решил перехватить инициативу и задал ей вопрос:
— Маш, а ты вот говорила, что у тебя второе образование. А когда же ты успела? У вас так быстро учатся?
— Почему же, — улыбнулась Маша, — у меня было достаточно времени. Ведь мне сорок два года.
— Молодо выглядишь, — сказал я, когда обрел дар речи, — я думал, тебе лет двадцать пять максимум.
— Мы дольше живем, — поясняет тут она, — и дольше сохраняем молодость. У меня и дети есть — сыну тринадцать лет, дочери одиннадцать.
Так. Про мужа, или как у них это организовано, я и спрашивать не стал. Какая разница? Вот так думаешь снять бабу, и ненароком выясняется, что она тебя на пятнадцать лет старше! Поосторожнее надо тут в будущем с женщинами.
В следующие дни я занимался тем, что изучал здешний интернет. Не интернет, конечно, здесь это называлось «Субмир». Я думал, у них тут вроде Матрицы что-нибудь: типа присоединился к проводу и бац — в другой реальности. Такого нет! И говорят, это технически невозможно, наше сознание не так устроено, чтобы можно было полноценную иллюзию создать.