Буйный бродяга 2016 №4
Шрифт:
— Но оно поняло вопрос?
— Полагаю, что да, — на лице профессора мелькнула слабая улыбка, — я бы сказал — я уверен в этом.
— Сколько нам придется ждать?
— Возможно, несколько минут… может быть и больше.
— Подождем.
Прошло пять минут. Машина молчала.
— Принесите кресло, — с некоторым раздражением в голосе сказал директор.
Один из техников тут же быстрым шагом вышел из зала и вернулся со стулом на колесиках. Директор сразу же уселся в него.
Прошло десять минут, потом пятнадцать. Тишина.
— Это становится странным, — нетерпеливо заметил директор.
Прошло полчаса и директор нетерпеливо вскочил.
— Это невозможно, — раздраженно воскликнул он, — я не могу тратить свое время. Запишите ответ, зашифруйте и пришлите его мне. Если он будет. Но я думаю, что вы чего-то не учли в своем «великом» творении.
Он резко оттолкнул кресло и направился к двери. На лице профессора снова мелькнула мимолетная, едва заметная улыбка.
Заседание совета директоров фонда «Свободное общество» проходило бурно.
— Прошла уже неделя! — бушевал директор. — А оно молчит! Что еще сказали разработчики? — обратился он с вопросом к молодому представителю.
— Ничего нового. Они пробовали перезапустить все подсистемы для контактов с внешним миром. Все без толку.
— Это скандал! На что мы потратили такие деньги!
— И что вы предлагаете? — спросил сидящий напротив сухонький благообразный старичок с противным голосом, контролировавший несколько крупнейших телеканалов.
— Выключить его! — в ярости воскликнул директор. — Бесполезная груда железа!
— Но как отреагирует биржа? — возразил сидевший справа мужчина с хищным взором.
— Биржа... — проворчал директор, — те, кому положено знать, уже знают, а остальные не узнают. Думаю, хуже уже не будет. Хуже не может быть, — раздраженно сказал он, еще раз взглянув на табло на стене, где выстроился вертикальный ряд обращенных вниз красных треугольников.
— Предлагаете прекратить эксперимент? — спросил мужчина с военной выправкой, начальник службы безопасности фонда.
— А что остается делать? Оно или неспособно делать то, что требуется, или вообще себе на уме!
— Хорошо, — согласился начальник СБ, — но нам придется уничтожить все материалы.
— Разумеется, — согласился директор. — Есть ли возражения? — обратился он к собравшимся.
На этот раз представитель фонда появился в машинном зале в сопровождении нескольких сотрудников службы безопасности, включая начальника.
— Ответа нет? — первым делом спросил он.
— Нет, — сухо ответил профессор, который, как и раньше, сидел за столом в своем кресле. Экраны перед ним показывали всё те же ряды цифр и сложнейшие переплетения сети.
— В таком случае мы вынуждены прекратить эксперимент.
— В каком смысле «прекратить»? И кто «мы» — фонд? — спросил профессор.
— Да, совет директоров фонда принял решение. Систему отключить, все материалы уничтожить.
— Вы хотите его выключить?
— Да, это приказ совета директоров. Отключить немедленно. Выполняйте.
— Надеюсь, вы понимаете, что оно разумно? По сути дела, то, что вы хотите сделать, — убийство.
— Все материалы, весь код, вся документация — собственность фонда. Мы делаем с ними, что хотим. И это всего лишь машина.
— Выполняйте приказ, — с металлом в голосе добавил начальник службы безопасности.
Профессор посмотрел на инженера.
— Сначала резервные системы питания, — сказал он.
Индикаторы работы двух резервных источников погасли один за другим, повинуясь неторопливым нажатиям кнопок.
— Главный рубильник, — глухо сказал профессор.
Громкий щелчок контактора, рассчитанного на десятки ампер, прозвучал, словно выстрел. В зале воцарилась мертвая, глухая тишина, и даже воздух, казалось, стал затхлым и душным. Экраны диагностики, непрерывно горевшие пять лет, превратились в пустые черные провалы.
Профессор закрыл глаза. Вдруг его седая голова начала клониться в сторону, подбородок упал на грудь. Тишину машинного зала взорвал пронзительный вой — кресло, следившее за здоровьем своего хозяина с помощью многочисленных датчиков, взывало о помощи.
В небольшом уютном кафе на фешенебельной улице, полной дорогих ресторанов и ювелирных магазинов, сидели двое. Собеседник представителя фонда «Свободное общество», специалист по искусственному интеллекту доктор Леон, повертев в руках опустевшую кофейную чашку, наконец спросил:
— Вы ведь не просто так пригласили меня сюда?
— Разумеется, нет. Вы уже знаете про профессора...
— Да. Похоже, его слишком потрясло отключение его детища.
— Сердечный приступ в его возрасте — это не удивительно. Жаль, конечно, но меня интересует, был ли у нас шанс добиться результатов, если бы мы продолжили работу.
— Полагаю, что нет.
— Мы задали машине настолько сложный вопрос? Я-то думал, что она окажется лучше людей. Люди, конечно, найдут решение сами, дали же Нобелевскую премию...
— Не в этом дело, — прервал его доктор Леон, — на самом деле это был очень простой вопрос.
— Простой? Может быть, вы на него даже ответ знаете?
— Разумеется. Ответ тоже очень прост: «это невозможно».
— Я заставил машину искать ответ, которого нет? Она не могла сказать нам об этом и «повисла»? Тогда нам действительно не нужен такой «разум».