Бяк-бяк-бяк-бяк
Шрифт:
Как он сам любил говорить, «две вещи навсегда останутся покрытыми мраком тайны: как товарищ Шахурин смог оставить в МАПе электроламповый завод в Чулыме и почему я сам решил остаться в МАПе». Хотя ответ на второй вопрос был всем понятен: в министерстве Слава уже занимал должность заместителя министра по разработке радиоэлектронной авиационной аппаратуры, и ему никто не мешал делать то, что он сам считал нужным. Правда часто то, что сейчас необходимо считать нужным, ему объясняли другие люди — но задачи-то они ставили такие интересные! Впрочем, должность для Славы была далеко не самым главным, быди для него и другие пряники заготовлены. Например в ВИАМе придумывали весьма интересные материалы и способы из обработки, а из этих материалов
Вот он и не уходил, с огромным удовольствием «напитываясь новыми знаниями» от Мстислава Всеволодовича. Правда процесс был все же взаимным: товарищ Келдыш от молодого замминистра тоже очень многое узнавал. Все же один человек не в состоянии знать все, а вот дружный коллектив…
Или даже коллектив совсем не дружный, но объединенный общей целью. Товарищ Сталин умел недружных людей объединять — и объединил довольно склочную компанию советских архитекторов. Поставил перед ними задачу, обрисовал меру ответственности за ее невыполнение в срок — и осенью сорок девятого молодой замминистра Вишняков въехал в новую пятикомнатную квартиру в новом восьмиэтажном доме, построенном в новом районе Москвы «Сокол». Но получил он эту квартиру вместо прежней трехкомнатной не за то, что «замминистра», а в качестве дополнительного поощрения к двум своим Сталинским премиям: второй степени на «глушилки» и первой — за ламповый завод. Но не за завод в далеком Чулыме, а за «почти такой же» в подмосковном поселке Фрязино — его (завод в смысле) выстроило уже министерство радиопромышленности, «для собственных нужд» выстроило. Молча выстроила, Славу вообще не вспоминая, ведь в СССР «все изобретения принадлежали всему народу». Однако, вероятно прослышав о судьбе авиаконструктора Антонова (или, скорее о судьбе того, кто Антонова «прикрывал»), в министерстве немедленно «вспомнили» кто именно разработал все оборудования для лампового завода и Славу Вишнякова номинировали на премию. Оказывается, дурной пример не только заразителен, но и поучающ. А пример положительный вообще людей на трудовые подвиги толкает!
Однако важнейшим «выводом» из всех этих примеров было то, что нужно следить, чтобы все «толкалось» в правильную сторону. Однако кому за этим проследить, в стране было…
Глава 16
После того, как в начале августа состоялось успешное испытание изделия РДС-1 перед Спецкомитетом в очередной раз поднялся вопрос «на чем изделие доставлять к месту использования». То есть определенные варианты уже имелись, но они не удовлетворяли ни товарища Берию, ни товарища Сталина. Да и товарищу Голованову они нравились не очень:
— Пе-14 — машина, безусловно, замечательная. Но, во-первых, у нас их всего меньше полусотни, а во-вторых, по целому ряду параметров машина все же не дотягивает до американского «Миротворца».
— Вы, Александр Евгеньевич, не те параметры, которые нужно, имеете в виду, — с легкой обидой в голосе ответил на «выпад» Петляков, — по дальности с дозаправками, которые у американцев совершенно не доработаны, мы летаем дальше и везем при этом больше…
— Я те параметры в виду имею, — не дал Петлякову договорить Голованов. — Да, самолет получился почти в два раза легче американца и впятеро дешевле — и это огромный его плюс. И по крейсерской скорости ваша машина американца превосходит на полста километров, но вот по полезной нагрузке… Даже в перегрузочном варианте с дозаправкой после взлета машина поднимает девять тонн, а американец — больше сорока!
— А зачем нам столько поднимать? До Америки все равно машине больше одной бомбы нести не нужно, самолету просто не дадут возможности сбросить две бомбы. И даже одну положить в цель будет весьма непросто.
— Вот именно, самолет просто собьют на подлете!
— Поэтому товарищ Мясищев и разработал дальний тяжелый истребитель…
— Который тоже может долететь до цели с дозаправками, причем с двумя дозаправками! А у нас воздушных танкеров сейчас только два! Я не имею в виду переделанные Пе-8, они со своими шестью тоннами бензина только на дозаправку после взлета пригодны…
— Насколько нам известно, — прервал разгорающийся спор Сталин, — в Воронеже завод в состоянии изготовить более десяти танкеров в год.
— Ну да, но у американцев этих Б-36 уже больше сотни, и производство их лишь ускоряется, через пару лет две сотни этих машин безо всякой дозаправки…
— Александр Евгеньевич, — тихим голосом прервал его Берия, — у американцев пока еще нет столько бомб, чтобы хотя бы каждому самолету по одной обеспечить. И через два года не будет, а у нас через два года наверняка появятся и новые самолеты. Я верно излагаю наши перспективы? — он повернулся к двум сидящим рядом Владимирам Михайловичам.
— Если будет готов новый двигатель Микулина… — не очень уверенно ответил Петляков, а Мясищев дал более развернутый ответ:
— Сейчас заканчиваются испытания очень неплохого турбовинтового двигателя в КБ Кузнецова, — немцы, в разработке принимающие участие, в успехе практически уверены. И с этим двигателем вариант Пе-14Т мало что добавит сотню километров скорости, так еще и почти километр высотности получит. И почти две тысячи — дальности. Ведь Владимир Михайлович самолет и проектировал под этот перспективный двигатель — но у него практически готова и машина следующего поколения, с которой все проблемы с дальностью и защитой от истребителей сразу станут неактуальны.
— Это почему? — удивился Голованов.
— Потому… Лаврентий Павлович, вы же вроде говорили, что теоретически массу специзделия можно до одной тонны уменьшить?
— Вот именно: теоретически. Хотя разработка и ведется: товарищ Негин из группы товарища Харитона обещает через пару лет изготовить изделие массой примерно в полторы тонны. Но… пока что сроки только в МАПе не срывали… то есть не сильно срывали, так что следует исходить из реального положения дел: четыре тысячи шестьсот килограммов.
— И я тоже о нынешней реальности говорю: РДС-1 куда требуется в состоянии доставить Пе-14, а вот года через два Пе-16 куда надо доставит новое изделие товарища Челомея.
— Две тонны на две тысячи километров?
— Пока лишь тонну и на полторы тысячи. Но если Евгений Аркадьевич не сильно со своей разработкой задержится, то СССР сможет показать американцам как надо себя вести в приличном обществе.
— Мы что-то очень однобоко вопрос рассматриваем, а кроме Америки есть еще и Британия, и та же Италия, в которой американцы уже несколько военных баз организовали, и Греция…
— Но вы же сами задачи нам нарезали, — ответил Петляков с легкой улыбкой на губах, — Европу отдали на откуп товарищу Мясищеву, и он, насколько я знаю, уже готов приличные манеры европейцам преподать.
— Почти готов, — добавил Мясищев, — планеры трех опытных машин уже построены, все приборы поставлены… ждем двигателей. Но Павел Соловьев, насколько мне известно, сроки еще не срывал, так что весной следующего года приглашаю вас на летные испытания.
— Следующей весной, говорите… А как идут дела в вашем проекте самолета-снаряда?