Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
И стал же князь Ванюшу да выспрашивать:
«Ты скажи, скажи, Ванюша, скажи правду всю:
Ты который год с княгиней во любви живешь?»
На первой-от раз Ванюша не покаялся.
Он выспрашивал Ванюшу ровно три часа.
Что и тут-то наш Ванюша не покаялся.
Закричал же князь Волконский громким голосом:
«Вы слуги ли, мои слуги, есть ли верные?
Вы ведите-ка Ванюшу на конюшный двор!»
Повели же ведь Ванюшу широким двором.
На Иванушке
Александрийская рубашка ровно жар горит,
Козловы новы сапожки поскрипывают.
У Иванушки кудёречка рассыпаются,
А идет-то сам Ванюша – усмехается.
Привели же ведь Ванюшу на конюшный двор,
Там и начали Ванюшеньку наказывати.
Александрийская рубашка с телом смешана,
Казимирова сибирочка вся изорвана,
Русые кудеречки прирастрепаны,
Козловы новы сапожки крови полные.
Закричал же наш Ванюша громким голосом:
«Уж ты барин ли наш барин, Ты Волконский-князь!
Поставлено зелено вино – кто не пьет его?
Приготовлены закусочки – кто не кушает?
Как у нас-то со княгиней было попито,
Виноградных вин с княгиней было попито,
Приготовленных закусочек покушано!»
Закричал же князь Волконский громким голосом:
«Уж вы слуги, мои слуги, слуги верные!
Вы копайте-ка две ямы, две глубокие,
Становите-ка вы два столба, два высокие,
Перекладинку кладите вы кленовую,
Привяжите-ка вы петельку шелковую
И повесьте тут Иванушка-изменника,
Молодыя-то княгини полюбовника!»
Что Иванушка во петельке качается,
А княгиня-то во тереме кончается.
Любила княгиня камер-лакея
Любила княгиня камер-лакея,
Любила ровно четыре года,
Уведал князь про княгиню,
Что любит камер-лакея.
«Есть ли у меня верные слуги,
Верные слуги камер-лакеи?
Берите вы, слуги, тугие луки,
Стреляйте вы в белое тело,
В белое тело в камер-лакея,
Бросайте вы тело в быструю реку».
Уведала княгиня про камер-лакея:
«Есть ли у меня верные слуги,
Верные слуги камер-лакеи?
Вяжните, вяжите шелковы неводы,
Бросайте вы невод в быструю реку,
Ловите, ловите белое тело,
Белое тело камер-лакея,
Кладите вы тело в золоту гробницу,
Несите вы тело в светлу светлицу.
Вздуньте вы, вздуньте, буйные ветры,
Выньте вы, выньте душу из князя,
Душу из князя из моего мужа,
Вложите вы душу в белое тело,
В белое тело в камер-лакея,
Камер-лакея моего милого,
Кого я любила – того б оживила,
Кого не любила – того б погубила».
Гибель
Как пошла млада панья
По своим по новым сеням,
Как почасту-ту младая панья
За окошечко смотрела.
Уж как из поля, поля,
Из широкого раздолья,
От там едут, да поедут Все князи да бояра,
В тороках везут князя
Всё кроваво цветно платье.
Как пошла-то пошла младая панья
Во свои-то новые сени.
На крылечико, на крылечико выходила
Да понизку челом била.
«Уж вы здравствуйте, князи,
Все князи да бояра.
Не видали, не видали ли вы
Моего жерябша пана,
Моего ли, моего ли
Прежнего мужа?»
Как первой князь слово молвил:
«Мы видом пана не видали».
Как второй князь слово молвил:
«Мы слыхом пана не слыхали».
Как третьёй князь слово молвил:
«Уж мы столько пана видали:
Предалеча да в чистом поли
Его доброй конь рыщет,
Его шелковой повод
Копытом лошадь заступает,
Его черкальское, черкальское ли да седелко
По подчеревью скатилось,
Его шелкова, шелкова плетка
Лютою змеей да извивает,
Его буйная глава
Под ракитовым кусточком,
Его жолтые кудри
Вихорем в поле разносило,
Его черные брови
Черные вороны расклевали,
Его ясные очи
Ясные соколы разносили,
Его белое тело
Серы да волки растерзали,
Его резвые ножки
Во быструю-то ли реку да скатились».
Уж как сшибло у младой паньи
Белые ручки ко ретивому сердечку.
Как пошла, пошла младая панья
Своих деточек будити:
«Уж вы станьте, постаньте,
Малые дети,
Как не стало у вас,
Малые дети,
Батюшка вашего родного,
Моего жерябша пана».
Панья
Как пошла панья
По своим новым сеням,
Как почасту, как почасту
Из окошечка смотрела:
Ажно из поля, из поля,
Да из далека чиста поля
Ажно едут-поедут
Да всё князья-бояра,
В тороках везут князя
Да всё кровавое платье.
Выходила млада панья
Да на прекрасное крыльцо,
Не дошедши млада панья
По-низкому челом довела.
«Уж вы здравствуйте, князи-бояра!
Вы видали ли князя
Моего-то бывшего пана?»
Как первой князь слово молвил:
«Мы его видом не видали».
Как второй-от слово молвил:
«Да мы слыхом не слыхали»,