Былины. Исторические песни. Баллады
Шрифт:
«Ах же мои братьица крестовые!
А где-то есть моя молода жена,
А тая-то ведь Марья – лебедь белая?»
Как говорят оны таково слово:
«Твоя-та еще есть молода жена
Замуж пошла за царя за Ивана за Окульева».
Как говорит он им таково слово:
«Поедемте-ко мы, братцы, след с угоною».
Как говорят оны таково слово:
«Не честь-то нам хвала молодецкая
Идти нам за чужой-то женой, ведь за бабою.
Как мы-то за тобой, добрый
Идем-то мы да след-то с угоною.
Поди-тка ты один, добрый молодец,
А ничего не следуй-ко, не спрашивай,
А отсеки царю ты буйну голову,
Тут возьми ты Марью – лебедь белую».
Как скоро шел Михайло, он Потык тот,
А приходил в землю Сарацинскую;
Идет-то он к палаты ко царскии.
Увидла тая Марья – лебедь белая,
Как налила питей она сонныих
А тую эту чару зелена вина,
Сама тут говорит таково слово:
«Прекрасный ты царь Иван Окульев был!
А не отсек Михайле буйной головы,
А он-то нонь, Михайлушка, живой-то стал».
Как тут она подходит близешенько,
А клонится Михайле понизешенько:
«А ты, молодой Михайла Потык сын Иванович!
Силом увез прекрасный царь Иван Окульевич,
Как нунечку ещё было теперечку
Меженный день не может жив-то быть
А без того без красного без солнышка,
А так я без тебя, молодой Михайло Потык сын Иванович,
А не могу-то я да ведь жива быть,
А жива быть, не могу-то есть, ни пить,
Теперь твои уста были печальные,
А ты-то ведь в великой во кручинушке.
А выпей-ко с тоски ты, со досадушки
А нынечку как чару зелена вина».
Как выпил-то он чару, по другой душа горит,
А другу выпил, еще третью след.
Напился тут Михайлушка допьяна,
Пал он тут на матушку на сыру землю.
Как этая тут Марья – лебедь белая
А говорит-промолвит таково слово:
«Прекрасный ты царь Иван Окульевич!
А отсеки Михайле буйну голову».
А говорит-то царь таково слово:
«Да ай же ты, да Марья – лебедь белая!
Не честь-то мне хвала молодецкая
А бить-то мне-ка сонного, что мертвого,
А лучше пусть проспится, прохмелится,
протверезится,
А буду бить его я ведь войском тым,
А силушкой своёй я великою.
Как я его побью, а мне-ка будет тут честь-хвала
По всей орды ещё да селенныи».
Как тут-то эта Марья – лебедь белая
Бежала ведь как скоро в кузницу,
Сковала тут она да ведь пять гвоздов,
Взимала она молот три пуда тут,
Хватила тут Михайлу как под пазухи,
Стащила что к стены-то городовыи,
Распялила Михайлу она на стену,
Забила
А в другую забила другой она,
А в руку-то забила она, в другу так,
А пятой-от гвоздь она оборонила-то.
Как тут она ещё да Михайлушку
Ударила ведь молотом в бело лицо,
Облился-то он кровью тут горючею.
Как ино тут у того прекрасного царя Ивана да Окульева
А была-то сестрица да родная,
А та эта Настасья Окульевна;
Пошла она гулять по городу,
Приходит ко стене к городовыи,
А смотрит тут задернута черная завеса:
Завешан тут Михайлушко Потык-он,
Как тут она ведь завесы отдернула,
А смотрит на Михайлушку Потыка.
Как тут он прохмелился, добрый молодец,
Как тут она ему воспроговорит:
«Молодой Михайло Потык сын Иванович!
Возьмешь ли ты меня за себя замуж?
А я бы-то тебя да избавила
А от тыи от смерти безнапрасныи».
–
«Да ай же ты, Настасья Окульевна!
А я тебя возьму за себя замуж».
А клал-то он тут заповедь великую.
Как этая Настасья тут Окульевна
Скорым-скоро бежала в кузницу,
Взимала она клещи там железные,
Отдирала от стены городовыи
А молода Михайлушку Потыка,
Взимала там она с тюрьмы грешника,
На место да прибила на стену городовую,
Где висел Михайлушка Потык тот,
А утащила тут Михайлушку Потыка
В особой-то покой да в потайныи.
Как взяла она снадобей здравыих,
Скорым-скоро излечила тут Михайлушку.
Сама тут говорит таково слово:
«Ай же ты, Михайло сын Иванов был!
А наб-то теби латы и кольчуги нунь,
А наб-то теби сабля-то вострая,
А палица ещё богатырская,
А наб-то теби да добра коня?» —
«Ай же ты, Настасья Окульевна!
А надо, нужно, мне-ка-ва надо ведь».
Как тут она да скорым-скоро-скорешенько
Приходит да ко родному братцу-то:
«Ай же ты, мой братец родимыи,
Прекрасныи ты царь Иван Окульевич!
А я-то, красна девушка, нездрава е.
Ночесь мне во сне-виденье казалось ли,
Как дал ты уж мне бы добра коня,
А латы-ты уж мне-ка, кольчуги-ты,
А палицу еще богатырскую,
аблю да, во-третьиих, вострую,
Да здрава-то бы стала красна девушка».
Как он ей давал латы еще да кольчуги-ты,
А палицу ещё богатырскую,
Давает, в-третьиих, саблю-ту вострую,
Давал он ей еще тут добра коня.
Доброго коня богатырского.
Как тут она сокрутилась, обладилась,
Обседлала коня богатырского,