Быстро падая

Иосивони Бьянка

Миссис Харрингтон ставит наполненный до краев стакан на стол в центр, а я сажусь на табурет перед ним.

– Спасибо, – бормочу я и делаю глоток.

Окей. Лимонад и правда хорош. Не слишком сладкий, но и не слишком горький и восхитительно освежающий. С тех пор, как я путешествую и ем слишком много фастфуда, я ценю домашние блюда гораздо больше, чем раньше.

Миссис Харрингтон садится рядом со мной и благодушно улыбается. Она обеими руками держится за свой стакан, словно цепляясь за него, как за спасательный круг.

– А

теперь рассказывай, что привело тебя сюда?

– Я в городе со вчерашнего дня, – признаюсь я.

– День рождения Джаспера, – ее голос прерывается при упоминании его имени, а на глазах выступают слезы. – Прости. Это так… Мы всегда знали, что рано или поздно что-то случится. Это не было неожиданностью для нас, но от этого его смерть не стала менее ужасной, понимаешь? И вчерашний день… первый день рождения, когда он не с нами… – Она легонько втягивает воздух и моргает, но слезы застывают в ее глазах.

– Что… как это произошло? Если только вы хотите говорить об этом, – поспешно добавляю я, потому что не хочу причинять ей боль.

На ее лице появляется дрожащая улыбка.

– Он был болен. Он всегда был болен, но ему удавалось с этим жить. Потом стало хуже. В последние дни он едва мог дышать. И вот однажды вечером он заснул. Вполне мирно. Я каждый день благодарю Бога, что ему больше не нужно мучиться. Еще в детстве он постоянно находился в больнице, ходил по врачам и лечился. Это было очень тяжело… но мой Джаспер настоящий боец. Он сражался столько, сколько смог.

Вытаращив глаза, я смотрю на нее. Джаспер умер не из-за несчастного случая? Он болел? Я не знала. Даже близко была не в курсе, что большую часть жизни он боролся со страшным недугом. Джаспер никогда об этом не упоминал, ни в одной из наших переписок. Когда в феврале он неожиданно не вышел на связь, а мои попытки получить от него ответ не нашли отклика, я забеспокоилась. Я писала ему сообщения, отправляла голосовые и даже обычные письма, бесчисленное количество раз спрашивала, что происходит.

Но ничего. Ответа не было.

Пока однажды я его не получила. И это было самое последнее, чего я хотела. На телефон пришел короткий текст с датой, местом и временем похорон. Короткий и полный печали. Скорее всего, родители разослали его всем контактам Джаспера. Я была слишком потрясена, чтобы дать хоть какой-то ответ. Если честно, мне не хотелось признавать правду. Не хотелось получать подтверждение того, что моего лучшего друга больше нет.

За последние полгода я убедила себя, что он погиб в результате несчастного случая. Не могу сказать, как я к этому пришла, но это казалось мне настолько очевидным… ему ведь было всего двадцать. Но он болел. И наверняка понимал, чем все закончится. Только почему же тогда ничего не сказал об этом мне?

Миссис Харрингтон сочувственно смотрит на меня.

– Ты ничего об этом не знала, – тихо констатирует она, положив теплую ладонь поверх моей.

От неожиданности я вздрагиваю, но не убираю руку. – Меня это не удивляет. Джаспер ненавидел болеть. Он терпеть не мог даже думать об этом. Он не хотел, чтобы окружающие носились с ним. В детстве Джаспер всегда загадывал Санте одно и то же желание: «Хочу быть нормальным мальчиком». Каждый год это было в списке его желаний. Извини.

Она встает и берет носовой платок.

Мой взгляд затуманивается, мне приходится моргнуть, чтобы прогнать слезы. В горле застывает ком.

– Мне очень жаль, – шепчу я.

– О, Хейли, – с тяжелым вздохом миссис Харрингтон плюхается на стул рядом со мной. – Я рада, что у Джаспера был такой друг, как ты. Что, по крайней мере, с тобой он мог чувствовать себя нормальным.

Я сильно закусываю губу, отвечая ей едва заметным кивком головы.

– Он… Джаспер написал книгу.

Она кивает, выражение ее лица становится мягче, поэтому я продолжаю. Я просто должна знать правду.

– Когда я говорила с ним, он был… он был так взволнован, ведь почти ее закончил. Мне пришлось клятвенно пообещать ему прочитать его историю, но потом…

Потом он пропал, и я не смогла сдержать свое обещание.

– Он успел? Он дописал ее?

Миссис Харрингтон, утирающая глаза платком, замирает.

– Хейли, хотела бы я тебе помочь… но я не знаю. Джаспер мало с кем говорил о своем творчестве. Мы узнали о рукописи после Рождества, когда, убирая бумаги и тетради, я на нее наткнулась. Но даже в тот момент он не дал мне ничего прочитать. Ты была для него особенным человеком, если он показал ее тебе.

Я качаю головой. Никакая я не особенная. Я потерянная.

– Ох, просто… – начинаю я и мысленно даю себе пинок. Как и для Джаспера, сочинительство – мой секрет. Но после ее откровений я обязана ответить тем же.

– Я тоже пишу, – тихо признаюсь я. – Собственно, так мы и познакомились в интернете. На одном форуме.

И подружились. Прошло уже полтора года. Мы подбадривали друг друга, вместе писали, философствовали о жизни и могли часы напролет проводить, отправляя друг другу дурацкие шутки, мемы или видео с милыми маленькими животными. Наша дружба была настоящей, хоть нас и разделяли тысячи миль.

Прежде чем миссис Харрингтон успевает расспросить меня об этом, я сажусь прямо.

– Могу ли я… посмотреть его вещи? Если они остались…

Похороны прошли больше пяти месяцев назад. И, может быть, это глупо, и я никогда не найду его рукопись, но я должна хотя бы попытаться. Мне нужно выяснить, закончил ли он книгу. Ему было важно довести историю до конца, и я надеюсь, что ему удалось.

Возможно, я просто хочу быть с ним рядом в последний раз – хотя бы в мыслях.

Книга – это не просто книга, Хейли. Это шанс оставить частичку себя в мире, в котором тебя уже нет.