Быть драконом
Шрифт:
Большую часть суток Илем был в полузабытьи, открывал глаза, когда подпирали естественные надобности, и именно в это время Франк заставлял его поесть, проверял раны. Все шло хорошо. Через десять дней он снял швы, позволив Илему на это смотреть (с любопытством, что радовало), а Лири – помогать. Она изо всех сил старалась быть полезной. На козлах сидел нанятый кучер, а то она бы целыми днями правила четверкой лошадей.
Он сменил карету и упряжку – теперь коней было шесть, но Илем лежал в мягкой кровати, сделанной по типу колыбели, его не трясло, лишь покачивало, даже
Радовало, что Илем снова начал шутить. Огорчало, что он испытывал сильные боли и еще большую слабость. Лири хлопотала, как курица над цыпленком, а Илем с наслаждением над ней издевался, причем вовсе не беззлобно.
И дракон соглашался с вором: не она должна здесь быть. И ненавидел себя за это согласие. Ему должны быть равно дороги все люди.
Они много разговаривали. И обо всем, и ни о чем. И только через пару месяцев Илем, холодно глядя на принцессу, спросил, что она сейчас чувствует.
– Не знаю. Наверное, то же, что чувствовал Диль, когда увидел на виселице своего друга.
Илем усмехнулся.
– Нашла оправдание?
– И не искала. И я зла на него. Это была моя миссия. Он лишил меня смысла жизни, подарив мне эту жизнь. Ты не поймешь.
– Ой как трудно. Где мне, убогому. А тебе не кажется, что стоит уважать его выбор? Хотя бы в память о нем?
Лири заплакала, опять без всхлипов. Из нее вылилось уже столько слез, что на озеро хватило бы. Ну да, просто и грубо: Диль сделал то же самое, что сделал Аур.
– Он же не мог знать, что дверь закроется.
– Дура, – сказал Илем со странной смесью восхищения и отвращения. – Какая же ты дура! Он не дверь закрывать пошел, он тебя встречать собрался. Заставил себя поверить, что там не смерть, а всего лишь другой мир, вот и решил облегчить тебе дальнейшую жизнь.
– А может, и правда… – без надежды пробормотала Лири.
– Почти наверняка правда. Другой мир, в котором много голодных тварей.
Франк положил руку ему на плечо. Опять дрожит.
– Уважай его выбор. Он и ради тебя то же самое сделал бы.
– Я думал, что он оглянется, – с горечью прошептал Илем. – Надеялся, что оглянется. Но ты так быстро их уволок… Да ладно, я не в претензии. Что в нем такое имелось, Франк, что не только эта кукла к нему прикипела, но даже и ты? Даже и я?
Франк не ответил. Нечего было.
Неделя шла за неделей. Обратный путь, конечно, займет не два года. Не надо прятаться, не надо выбирать окольные дороги. Но даже по прямой, даже почти без остановок – все равно почти год. Франк отчаянно боялся, что Илем не выдержит дороги. Ему не становилось хуже, но и не становилось лучше. Встать на ноги у него не получалось, голова кружилась, даже когда он сидел. Он не жаловался, он вел себя, как в былые времена, вышучивал и принцессу, и дракона, ронял колкие реплики и расспрашивал, расспрашивал, расспрашивал…
А потом, когда оставалось уже немного, Илему стало хуже. Вернулись острые боли. Франк заказал специальную корзину – доводилось ему уже работать летучей вьючной лошадью, нашел людей, готовых помочь, и уже через день крепкие парни затягивали ремни и веревки, укрепляя корзину на его спине, потом поднимали туда едва живого Илема и решительную Лири, и кучу теплых одеял. Накануне Франк попробовал успокоить принцессу: у меня реакция хорошая, даже если что-то случится, успею поймать. А она попросила его не лететь очень высоко, потому что там может быть холодно, Илема и так знобит… Куда-то исчез ее страх высоты.
То, что заняло бы месяц в карете, заняло несколько дней. Франк не рискнул использовать скоростной полет, когда один взмах крыльев позволял ему преодолеть полсотни лиг. Драконы так делали при необходимости покрыть огромные расстояния за короткое время, но никто не знал, как это может подействовать на людей.
Он спустился на площадь совсем рядом с домом Даера, принял облик человека, успев принять падающую корзину, помог выбраться Лири, взял на руки Илема и, не обращая внимания на зевак, что не разбежались при виде дракона, отправился к знакомому дому.
Даер стоял на крыльце. Ну еще бы, приземление дракона вызывает не только магическое эхо, но и вполне слышимый женский визг.
Когда Илем был устроен в жарко натопленной комнате, Франк заговорил об эликсире. Даер удивился.
– Разве я мало сделал для миссии?
– Потому я к тебе и пришел.
– Я сделал все, что мог…
– Он умирает, – перебил Франк. – Он сделал для миссии больше, чем ты или я. Ты ее подготовил, я довел их до места… Да о чем мы говорим? Он не для миссии сделал так много, для спасения мира!
– Я отдаю ему должное. И что дальше?
Уже понимая, что получил отказ, Франк все же сказал:
– Всего пять лет, Даер.
– Да, но мои пять лет. Моей жизни. Миссия этого парня уже выполнена. Моя еще впереди. Ты знаешь, как много я могу сделать…
– Всего пять лет! – перебил Франк. – Ты уже прожил вдвое больше, чем он, еще проживешь едва ли не столько же. Ну пусть не сто двадцать лет, пусть сто пятнадцать, неужели этого мало?
– А сколько проживешь ты? Я уже отдал пять лет своей жизни. Этого достаточно.
Франк изо всех сил вцепился в подлокотники кресла. В этом большом мрачном зале совсем недавно посматривали друг на друга высокомерный Бирам, хитрый Хантел, великодушный Кай, злой и усталый Илем, напуганная Лири и растерянный Диль. Не верил в свое предназначение. Не мог поверить, что ему суждено не бессмысленно таскаться по дорогам, почти даром развлекая бедняков, а сделать что-то на самом деле большое. Так до конца и не верил.
– Не стоит ссориться с драконом, – едва сдерживаясь, проговорил он.